Не успел я отозваться, как Ронни вспыхнул снова.
– Ах, вот как! Вы целовались на прощанье! Очень трогательно! На прощанье после чего, смею спросить?
– Мы целовались на прощанье после ничего. Ронни, между нами ничего не было. Я тебе уже говорила.
– Что, к чертям, ты мне говорила?
– Что Билл любит меня. Я не могу ничего поделать. Ведь это не преступление. Может же человек влюбиться. Очень грустно, что так случилось, да и я вела себя глупо. Я плохо разбираюсь в таких вещах.
Этим оружием она могла победить меня, но не Ронни.
– Ах, ты не разбираешься в таких вещах? И никто в Шропшире никогда не говорил тебе, что молодым женам недопустимо иметь любовников в первом месяце замужества? Может быть, там у вас так принято?
Жанна подняла руку, как бы защищаясь от удара.
– Между нами ничего не было… Зачем ты устраиваешь эти дикие сцены?
– Зачем я устраиваю сцены, когда застаю тебя в объятиях какого-то сопляка?
– Мы прощались.
– Интересное совпадение: я прихожу, а вы прощаетесь!
– Да, так и было.
– Почему я должен верить тому, что между вами ничего не было?
– Потому что я говорю тебе об этом.
– Сука! – взорвался Ронни.
Бешенство изменило его лицо до неузнаваемости. Меня это не на шутку испугало. Для его же пользы я хотел его успокоить.
– Оставь ее в покое, Ронни, – тихо сказал я. Он повернулся ко мне.
– Ради Бога, неужели и ты влюблен?
Я почувствовал себя так, словно получил пощечину. Я хотел ему ответить, но Жанна определила меня:
– Ронни, ты почему разговариваешь с мистером Дулитчем таким тоном?
Ронни бросился к ней.
– Ты смеешь спрашивать меня? Ты, ничтожная уборщица курятников! Ты дочь…
– Ронни, предупреждаю тебя… Ронни схватил ее за руку.
– Хорошо. Ты предупреждаешь меня. О чем? Что наконец скажешь мне правду? Ко всем чертям! Почему ты вышла за меня?
– Ронни, я прошу…
– Ради денег?
– Ронни…
– Жак, наверное, возмущен твоим поведением… Ты выходила за меня по любви, ты так говорила за хлевом в Шропшире, значит, это правда. Ничего удивительного, что ты так геройски противилась искушению. Противостояла, да? Или ты влюблена в Билла?
Ронни сжимал плечо Жанны. Я смотрел на нее, как загипнотизированный, и думал: «Она уже готова во всем признаться, тогда все потеряно».
Ронни снова повернулся к камину: его кулаки были крепко сжаты.
– Подождите, – угрожал он. – Я наведу порядок среди всех паразитов, лгунов и подлецов. Я отправлю вас туда, откуда вы пришли. Каждого – в его собственную сточную канаву!
Он подошел к камину, схватил дрезденскую фигурку негра и со всей силы бросил ее на пол.
– Ронни, во имя Бога! – закричал я.
– Убирайся отсюда! – Ронни!
– Ты слышал? Ты – муж жены, выбросившейся из окна, и отец сына, соблазнившего жену твоего благодетеля! Иди домой и подыскивай себе работу!
Жанна подошла ко мне. Она сразу как-то постарела. Впервые мне пришлось видеть девятнадцатилетнюю девушку, похожую на старуху.
Мне очень грустно, – сказала она, – но ведь вы мне верите, правда?
– Да, – ответил я.
– Я знаю, но сейчас будет лучше, если вы уйдете.
– Могу ли я чем-нибудь помочь вам?
– Нет, лучше уходите. Прошу вас.
