— Черт побери! — сказал он очень тихо. — Вы нашли Горящую Лампу!
— Она так называется? Теперь, когда вы это сказали, мне кажется, что эта вещь действительно похожа на старинную масляную лампу. Но она не сделана из алебастра в египетском стиле.
— Как вы узнали, что она принадлежит мне?
— Я не знала до тех пор, пока не встретилась с вами. Это может прозвучать неправдоподобно, но этот старинный предмет наполнен пугающим количеством энергии сна. И энергия, заключенная в Лампе, имеет почти такую же структуру, как ваша. На Лампе есть энергетические отпечатки пальцев, и по ним видно, что они принадлежали человеку из вашего рода.
Гриффин не мог поверить в свою удачу. Он пришел на эту встречу, надеясь уговорить Аделаиду помочь ему в поиске Лампы. От известия, что Лампа уже в ее распоряжении, у него сначала слегка закружилась голова, а потом — как и следовало ожидать при его характере — в нем проснулась подозрительность.
— Сколько времени Лампа находится у вас? — поинтересовался он небрежно, как бы из простого любопытства.
— Она попала ко мне, когда мне было пятнадцать лет.
Что-то в сдержанном тоне Аделаиды подсказало Гриффину, что подробного ответа на свой вопрос он от нее не добьется. Во всяком случае, пока.
— Как она попала к вам в руки? — спросил он.
— Не думаю, что сейчас это имеет какое-то значение.
Гриффин сказал себе, что не стоит торопиться, он может подождать, нужно делать по одному шагу за раз. Первый шаг — нужно убедиться, что в ее распоряжении действительно та самая Горящая Лампа.
— Вы сказали, что эта вещица не очень-то красивая, — сказал он. — Меня удивляет, что вы держите ее у себя столько времени.
— Уверяю вас, приятного в этом мало, она весьма осложняет жизнь.
— Это еще почему?
Гриффин поймал себя на мысли, что все выискивает какой-нибудь подвох в том, что казалось невероятно удачным поворотом событий.
— Прежде всего, пока я путешествовала по Америке, она занимала довольно много места в моем багаже. Но есть более серьезная проблема: Лампа испускает энергию, и эта энергия действует на нервы даже тем людям, у которых нет особенных способностей. Определенно это не та вещь, которую хочется поставить на каминную полку для украшения. Честно говоря, я буду рада от нее избавиться. Да и миссис Тревельян.
— Кто это?
— Моя экономка. У нее нет никаких сверхъестественных способностей, во всяком случае, не больше, чем у среднего человека, но и она начинает испытывать беспокойство и вообще чувствует себя неуютно просто от самого пребывания в одной комнате с Лампой. Поэтому она убрала ее на чердак.
В голове Гриффина роилось множество вопросов, но самым первостепенным был один.
— Если Лампа вам так мешает, почему вы от нее не избавились? — спросил он.
— Сама не знаю. — Аделаида посмотрела на сосуд, выставленный на постаменте. — Знаете, как это бывает с любыми вещами, обладающими паранормальными свойствами. Они каким-то образом завораживают, особенно тех, у кого есть какие-то способности. А в том, что Лампа наполнена энергией сна, нет никаких сомнений. Меня такого рода энергия притягивает. Я просто не могла отдать Лампу.
Гриффин медленно вздохнул, он все еще пытался как-то сдержать охватившее его чувство облегчения. Получалось, что Лампа найдена, а перед ним стоит женщина, которая могла бы ему помочь. Однако все равно оставалась хотя бы малая доля вероятности, что у Аделаиды Пайн окажется недостаточно сил, чтобы управлять опасными энергиями, которые Николас заключил в Лампу.
А если Аделаида достаточно сильна, нельзя было исключить и другой, столь же неприятный поворот событий: она могла нечаянно или даже преднамеренно убить его при помощи излучения Лампы. Или она могла уничтожить его дар, опять же нечаянно или нарочно.
И наконец, последнее по порядку, но не по значению: дама могла просто отказаться работать с Лампой в его интересах, так как не одобряла криминальных лордов. Но с другой стороны, она первая предложила заключить взаимовыгодную сделку. Очевидно, у него есть что-то, что ей нужно. Это давало ему определенное преимущество. Когда он знает, чего хочет другой человек, он может контролировать ситуацию.
— Миссис Пайн, похоже, мы с вами будем работать вместе, — сказал он. — Поэтому позвольте представиться подобающим образом.
Он вернулся к своему обычному состоянию, убрал теневую завесу, скрывающую его лицо, и впервые дал Аделаиде возможность увидеть его отчетливо.
— Меня зовут Гриффин Уинтерс. Я — прямой потомок Николаса Уинтерса.
— Это должно меня поразить, сэр?
Гриффин на мгновение растерялся.
— Не то чтобы поразить, но я ожидал, что вы узнаете это имя.
— Почему? Уинтерс — не такая уж редкая фамилия.
— Но вы ведь знаете об обществе «Аркейн», не так ли, миссис Пайн?
— Да, мои родители были его членами. Папа питал страсть к исследованиям паранормальных явлений. Вскоре после моего рождения меня зарегистрировали в генеалогической книге общества. Но я с пятнадцати лет не имела никаких контактов с «Аркейном».
— Почему?
— В тот год мои родители погибли в железнодорожной катастрофе. Меня поместили в сиротский приют для юных леди. Из-за этих двух событий я потеряла связь с обществом.
— Примите мои соболезнования, мадам. Я лишился родителей, когда мне было шестнадцать. — Гриффин вдруг осознал, что сказал это, не задумываясь, повинуясь импульсу. Эта мысль его встревожила. Он никогда ничего не делал импульсивно. И уж конечно, он никогда не говорил о своем прошлом даже с самыми близкими товарищами.
Аделаида грациозно склонила голову, молчаливо выражая сочувствие. На какое-то мгновение у Гриффина возникло ощущение, что между ними образовалась тонкая, хрупкая связь.
— Как я уже сказала, — продолжила Аделаида, — мой отец был увлечен всем паранормальным. Я помню некоторые темы, на которые он говорил, но не припоминаю, чтобы он когда-то упоминал Николаса Уинтерса.
— Николас Уинтерс был психическим алхимиком. Поначалу он дружил с Сильвестром Джонсом, но потом они стали соперниками, а затем и смертельными врагами.
— Вы говорите о том Джонсе, который создал общество «Аркейн»?
— Да. Как и Джонс, Николас был одержим идеей найти способ усилить свои способности. Он сконструировал прибор, который назвал Горящей Лампой. Каким-то образом ему удалось заключить в нее огромное количество энергии сна. Его целью было использовать прибор для того, чтобы обрести разнообразные таланты, а с их помощью — власть.
— Вы хотите пойти по стопам предка? — В голосе Аделаиды снова отчетливо слышалось неодобрение. — Признаться, я мало знакома с такими вещами, но помню, как отец говорил, что личности, наделенные несколькими паранормальными талантами сразу, не только встречаются очень редко, но и всегда отличаются неустойчивой психикой. Он говорил, что в обществе «Аркейн» для обозначения таких людей есть специальное слово. Это было имя существа из какой-то древней легенды.
— Это слово — Цербер. Так звали монстра, трехголовую собаку, охранявшую ворота ада.
— Да, теперь я вспомнила!.. — Аделаида была в ужасе. — Но ведь вы не настолько потеряли здравый смысл, чтобы желать превратиться в психического монстра? Если ваша цель состоит именно в этом, то вы не получите от меня никакой помощи!
— Миссис Пайн, вы меня неправильно поняли. У меня нет желания становиться сумасшедшим мультиталантом. Напротив, я бы очень хотел избежать этой участи.
— Что-о-о?
— Вы ведь не знаете толком историю «Аркейна»?
