— Честное слово, сэр, вам бы следовало выступать на сцене. Ваша подозрительность — это просто театр какой-то, высокая драма. Ладно, исключительно в качестве аргумента давайте предположим, что вы правы. Какой из этого следует вывод для нас?
— В данный момент, боюсь, для вас это означает, что вы становитесь в некотором роде узницей в этом доме.
— Я боялась, что вы это скажете.
Глава 14
Кошмарный сон начался так же, как всегда.
…Он стоит на нижней площадке лестницы и смотрит вверх, в темноту. В доме тихо, как в склепе.
Он знает, что опоздает, но у него нет выбора. Он начинает подниматься по лестнице, кровь холодеет от страха и отчаяния. То, что он увидит, навсегда разрушит его мир.
Он знает, что придет слишком поздно, чтобы их спасти…
— Гриффин, проснитесь! Вам снова снится сон.
Голос Аделаиды вырвал его из кошмарного сна. Он открыл глаза и увидел, что она склонилась над ним. В бледном свете было видно, что на ней халат из блестящего ситца и кружевной ночной чепец. Длинные вьющиеся волосы ее рассыпались по плечам, как тогда днем, когда он ее поцеловал. В левой руке она держала свечу в железном подсвечнике.
— Ну, разве не Флоренс Найтингейл?! — Гриффин приподнялся и оперся на подушки. Он знал, что говорит слишком резко, но ничего не мог с этим поделать. Он весь вспотел, как в лихорадке, а сердце все еще колотилось как бешеное, и ему не хотелось, чтобы она снова видела его таким. Вдруг у него возникла тревожная мысль: — Я кричал во сне?
— Нет, — заверила Аделаида.
— Тогда как вы узнали, что мне снится сон?
— Между нашими спальнями есть дверь, — напомнила она. — Я почувствовала энергию вашего сна.
— Проклятие, в этом доме стало невозможно уединиться!
Она тронула его за плечо.
— Вы дрожите, но кожа холодная. Это был один из тех кошмарных снов, которые вы связываете с проявлением второго таланта?
— Нет. На самом деле я видел старый сон. Когда я был моложе, этот сон часто меня мучил, со временем стал сниться реже и потом перестал совсем. Я думал, что освободился от него навсегда. Но с тех пор, как у меня начал проявляться второй талант, этот сон вернулся и превратился в еще более мучительный.
— Такой психический стресс вредно влияет на выздоровление. Поэтому перестаньте ворчать и разрешите мне дать вам поспать спокойно.
— Нет!
— Ну пожалуйста, — стала упрашивать Аделаида. — Вы же хотите поправиться как можно быстрее, я могу вам помочь.
— Я сказал — нет.
— Гриффин, вы становитесь до нелепого упрямым в этом вопросе и сами это знаете.
— Значит, вы думаете, что я не позволяю вам меня усыпить из-за моего упрямства. Дело вовсе не в этом, — сказал Гриффин устало. — Клянусь.
— Тогда почему вы не позволяете мне вам помочь?
— Потому что, когда я так крепко сплю, все мои органы чувств тоже спят.
— Я понимаю. — Голос Аделаиды смягчился. — Вы чувствуете, что не контролируете обстановку. Вы боитесь, что произойдет что-нибудь, а вы не проснетесь вовремя, чтобы с этим справиться.
— Аделаида, я не привык спать так крепко. Это почти то же самое, что находиться без сознания.
— Пожалуй, в каком-то смысле это так, — согласилась Аделаида. — Но у меня есть предложение.
Он посмотрел на нее настороженно.
— Какое?
— Чтобы ускорить выздоровление, вам достаточно всего лишь пары часов глубокого исцеляющего сна каждую ночь. Если вы позволите мне вас усыпить, я даю слово, что ровно через два часа вернусь и разбужу вас. Такой вариант вас устроит?
Гриффин немного подумал.
— Этот глубокий сон действительно ускоряет выздоровление?
— Да.
— Мне нужна моя сила, — сказал он.
— Если вы разрешите погружать вас в исцеляющий сон всего на два часа в сутки, вы выздоровеете в два раза быстрее. — Аделаида помолчала. — Но я понимаю, что вы должны мне доверять, чтобы согласиться на такое лечение.
Гриффин принял решение. Он откинулся на подушки.
— Валяйте, усыпляйте.
Аделаида коснулась кончиками пальцев его лба. Он почувствовал, как в него медленно перетекает ее энергия. Он спал.
Глава 15
В тот самый момент, когда Бэзил Халси отломил небольшую веточку от папоротника, дверь лаборатории открылась, и вошел Латтрел с телохранителем — мускулистым громилой с походкой хищника.
— Доброе утро, доктор Халси, — сказал Латтрел. — Как продвигается исследование сна?
Халси не без труда взял себя в руки. Телохранитель выглядел устрашающе, но Бэзила пугал по- настоящему сам Латтрел.
Глядя на него со стороны, никто бы не догадался, что это могущественный криминальный лорд, который, если слухи хоть сколько-нибудь верны, контролирует сеть публичных домов, опиумные притоны и другие заведения, пользующиеся дурной славой. На вид Латтрел казался совсем не таким, каким обычно представляют себе профессионального преступника.
Латтрелу было под сорок, он был хорош собой, неплохо сложен и имел вид человека, который всегда одевается элегантно. Только в его голосе можно было уловить слабые следы выговора человека, выросшего на улицах.
Его окружала леденящая аура власти. Чувствовалась она и в холодном как лед взгляде. Халси подумалось, что такие глаза вполне подошли бы гадюке, если бы, конечно, у змей бывали голубые глаза.
— Работа продвигается очень хорошо, сэр, — сказал Халси, — благодаря вашей щедрости и благодаря тому, что вы хорошо понимаете сложный характер научных исследований. Думаю, через несколько дней мы будем готовы провести первый эксперимент на человеческом материале.
Он очень бережно положил на лабораторный стол отломанную веточку. До сих пор эксперименты с папоротником, который он украл, не давали определенного результата, и это вызывало у него досаду. Он приготовил из него пару интересных химических концентратов, но интуиция подсказывала ему, что из этого растения можно получить нечто неизмеримо более важное.
— Рад это слышать, — сказал Латтрел. По его тону было ясно, что тема нагоняет на него скуку. — А пока я пришел поинтересоваться, готовы ли новые приборы. Вы ведь говорили, что работа с ними должна быть скоро закончена.
