— Да, полковник, решающими. Если он все же сможет проникнуть в Польшу, у него в руках окажутся сильные козыри. Как бы нам не хотелось это признавать, но это именно так. Твой следующий отчет товарищу Андропову должен быть у меня на столе завтра к полудню.
— Есть, товарищ Чебриков.
— Будем надеяться, что он будет содержать заслуживающую внимания позитивную информацию.
Он направился к двери, оставив пустой стакан на столе Замятина.
После некоторого молчания Гудов спросил полковника: Товарищ полковник, должен ли я передать приказание сконцентрировать все силы СБ у границы к западу от Вроцлава?
Все еще задумчивый, Замятин кивнул, но, когда рука Гудова уже потянулась к телефонной трубке, сказал:
— Только не снимай краковские подразделения.
Рука Гудова застыла в воздухе. Он и оба других майора уставились на Замятина, который, пожав плечами, сказал:
— Товарищ Чебриков приказал мне сконцентрировать силы СБ в приграничном районе на северо- западе. Но он не приказывал полностью вывести все силы безопасности с юга Польши. Вот я и выполняю его приказание. Но Краков всегда был центром политической оппозиции. К тому же город находится всего лишь в ста пятидесяти километрах от того места, где был обнаружен Скибор. Если он пересек границу, то он либо уже в Кракове, либо на пути туда.
Опять в кабинете воцарилось молчание, затем майор Гудов громко выдохнул воздух и взялся за трубку.
В это время майор Иванов задумчиво листал пачку, лежавшую у него на столе. Наконец он решился.
— Товарищ полковник... Не знаю, стоит ли это вашего внимания...
— Что такое?
Иванов раскрыл папку.
— С тех пор как мы узнали, что в это дело замешан Беконный Священник, мы вели тщательное наблюдение за «Колледжо Руссико» в Риме. Мы фотографировали всех входящих и выходящих оттуда людей. Так вот, несколько дней назад я решил внимательно просмотреть эти фотографии. Несколько раз была сфотографирована женщина. Я заметил сходство между ней и фотороботом женщины, которая была вместе со Скибором в Чехословакии.
Он замолчал на секунду и облизнул губы. Замятин спросил:
— Ну так что? Вы выяснили, что это за женщина?
— Да, товарищ полковник. Но я боюсь, что это нам ничего не даст. Оказалось, что это монахиня. Она уроженка Польши, но жила в каком-то венгерском монастыре.
Замятин хмыкнул:
— Монашка?
— Да, товарищ полковник. Но главное в том, что вчера я получил информацию: эта женщина так до сих пор и не вернулась в свой конвент. И похоже, никто вообще не знает, где она находится. А сходство просто поразительное.
— Покажи-ка, — приказал Замятин.
Иванов встал и отнес папку к нему на стол. Замятин открыл ее и увидел фотографию, прикрепленную скрепкой к обложке. Напротив был фоторобот.
Замятин внимательно изучал оба изображения в течение нескольких минут. Затем он кивнул и перевернул страницу. Из материалов он зачитал один абзац:
— Аня Крол. Двадцать шесть лет. Родилась в Кракове, Польша. Родители погибли в автокатастрофе седьмого октября 1960 года. Похоронены в Кракове...
Он поднял голову и долго смотрел отрешенным взглядом куда-то вверх. Затем он сказал:
— Я даже и предположить не мог, что Беконный Священник может использовать в подобной операции монашку Гудов, когда ты будешь в Кракове, ты должен поговорить там с самым важным лицом.
Глава 19
— Наверное, ты влюблен.
Мирек вздохнул:
— Почему ты так думаешь?
Марианна Лидовска указала на него пальчиком с ярко-красным ногтем.
— Ты, похоже, не голубой. И уж точно не убежденный католик. Но вот я предлагаю тебе себя, а ты никак не реагируешь.
Мирек улыбнулся ее откровенности. Они сидели в огромной гостиной. Был уже вечер. Занавески были распахнуты, и лучи света от огоньков на противоположном берегу отражались на черной воде.
Антон и Ирена рано утром уехали в Краков. Около часа назад зазвонил телефон. Ежи поднял трубку и слушал около минуты, ответив затем какими-то закодированными словами, смысл которых Мирек не разобрал. После этого Ежи и Наталья, надев дубленки, ушли в ночь, сказав, что скоро вернутся.
Мирек прислушивался, но звука машины слышно не было. Он надеялся, что вот-вот приедет курьер и его путь будет продолжен. Это убежище было комфортабельным и безопасным, но на второй день Мирек почувствовал какое-то нетерпение.
Он посмотрел на Марианну, сидевшую у камина и ожидавшую его ответа. На ней было короткое облегающее платье, под которым, видимо, ничего не было.
Мирек сказал:
— А что, каждый мужчина, который не является голубым, священником или не влюблен в кого-нибудь другого, отвечает на твое предложение положительно?
— Конечно.
— Это, наверное, надоедает?
Марианна улыбнулась.
— Я выбираю только тех, кого хочу. В некотором роде это им надоедает... Ладно, так кто же она?
Мирек встал, подошел к бару и налил себе немного виски с содовой. Бутылка была завернута в голубой вельветовый чехол. Кто-то говорил ему, что такая бутылка стоит шестнадцать тысяч злотых. Обернувшись к Марианне, Мирек спросил:
— Не хочешь выпить?
Она кивнула.
— Налей мне тоже немного виски.
Он передал ей стакан. Как раз в тот момент, когда он протягивал его ей, она поймала его за руку и умоляюще сказала:
— Ну скажи мне, кто она?
Мирека охватила злоба. Он вырвал руку, пролив виски ей на платье. Он поставил ее стакан на стол прямо перед ней и пересел к камину, повернувшись к нему спиной. Мирек резко сказал:
— Ты и твои друзья «принцы» и «принцессы». Люди, как только узнавали, что я офицер СБ, относились ко мне с ненавистью. Но к вам они относились еще хуже. Вы живете, как короли. Вы ничего сами не зарабатываете. Все так и плывет к вам в руки. Посмотри на себя Ты — возмущенная «принцесса». Ты возмущена, потому что впервые в жизни ты не получила того, что хотела. И с чего ты взяла, что я влюблен? Мне и так тебя не хочется.
Она, улыбаясь, покачала головой.
— Нет, ты хочешь меня. Думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь? Все время бросаешь взгляды на мою грудь, ноги... Ты хочешь меня, Мирек, но что-то заставляет тебя сдерживаться. А это может быть только любовь к другой женщине. Раз такой человек, как ты, хочет, но сдерживается, то эта женщина должна быть очень неординарной... Наверное, ты встретил ее на Западе?
Мирек в ответ пожал плечами.
— Забудь об этом, Марианна Я тут не для болтовни. Голова у меня сейчас занята совсем другими вещами. Намного более важными, чем пользованное-перепользованное тело, пусть даже и тело «принцессы»
Улыбка исчезла с ее лица. Она серьезно сказала:
