взгляд ее задержался на моих брюках: красный вельвет, застиранный и основательно вытертый.
— Ну что ж, ладно. Для окончательного решения я должна
Я пыталась понять, хорошо это или плохо, но тут она сменила тактику.
Доктор Вестон улыбнулась, и на этот раз улыбка была по-настоящему доброй.
— Ты нам нравишься, Кимберли. И мы хотим, чтобы ты училась в нашей школе. Ты ведь тоже этого хочешь?
Наконец-то я смогла перевести дух и даже улыбнуться в ответ.
— Мне нравится школа.
— Но… — Она словно предлагала мне продолжить фразу.
Я колебалась.
— Ребята не такие, как в моей школе.
— Ты имеешь в виду форму? Все должны носить темно-синий блейзер, но фасон можешь выбрать сама. Это не совсем школьная форма, в обычном понимании.
Я вновь было закивала, но потом подумала, что надо пояснить.
— Может, я слишком другая.
— A-а… Понимаю. Мы стараемся принимать детишек из разных социальных слоев, но это действительно нелегко. «Харрисон» — довольно дорогое заведение, и в силу финансовых
Она еще продолжала говорить, но я дальше не слушала. Теперь, когда я увидела все своими глазами, стало ясно, что стоит это бешеных денег. Я-то представляла обычное бетонное здание. Вроде того, где учусь сейчас. Наивно было надеяться, что в такое роскошное заведение меня возьмут бесплатно.
— Кимберли?
Доктор Вестон помахала рукой, привлекая мое внимание.
— Не беспокойся, у нас есть программа финансовой помощи. Ты подала документы после завершения приема, но, уверена, мы сможем сделать для тебя
— Спасибо. — Комок в горле я сглотнула с трудом.
Сколько это — пятьдесят процентов, я не могла предположить, но точно знала, что у нас таких денег нет. Теперь, когда совершенно очевидно, что это невозможно, мне ужасно хотелось здесь остаться. Это был реальный шанс для нас выбраться с фабрики, из нашей убогой квартиры, и мне отчаянно захотелось здесь учиться.
— О чем ты думаешь? Прошу тебя, Кимберли, расскажи мне. Мне необходимо знать, чтобы помочь тебе.
Я почувствовала, что краснею.
— Простите…
— Мы можем поднять планку до семидесяти пяти процентов, хотя боюсь обещать.
— Да, благодарю вас. Простите, вы такой занятой человек. — Я вскочила так резко, что едва не уронила стул. Я потратила столько чужого времени, да вдобавок поставила нас обеих в неловкую ситуацию.
Она вскинула ладонь, останавливая меня:
— Нет, погоди. Пожалуйста, не принимай никаких решений, пока я не поговорю с твоей мамой, хорошо? Убеждена, мы сможем придумать…
— У нас нет телефона. — Уши у меня уже полыхали огнем.
— Ладно, мы можем назначить встречу.
— Моя мама работает. И не говорит по-английски.
Наступила тишина, крайне неприятная для меня, затем она медленно проговорила:
— Понятно.
Отложив бумаги, доктор Вестон проводила меня до двери.
— Спасибо, что не пожалела времени, чтобы прийти посмотреть нашу школу.
Во время лабораторной работы в классе я рассказала Аннет про тест, который проходила в «Харрисон». Ее саму уже приняли туда несколько недель назад. Отец Аннет тоже закончил «Харрисон».
— Ты нормально справилась? — забеспокоилась она. — У них ведь серьезные задания. И на все остальное они тоже обращают внимание. В «Харрисон» кого попало не берут.
Она говорила громко, и я заметила, как мистер Богарт косится на нас из-за своего стола. Я равнодушно пожала плечами и отвернулась.
— И как? — не отставала Аннет. — Думаешь, прошла?
Я хотела рассказать правду — что меня приняли, но мы не можем за это платить, — но очень стыдно было произнести такое вслух. Я помотала головой.
— О нет… — помрачнела Аннет. — Они обязаны тебя принять! Я хочу, чтоб мы учились вместе!
— Все нормально, — спокойно сказала я, но чувствовала, как отчаяние вскипает под веками, грозя вот-вот пролиться слезами. — Пойду в государственную школу, как и собиралась.
— Да все равно, как ты сдала этот экзамен, ты же такая умница! Нужно поговорить с кем-нибудь, чтобы тебе дали еще один шанс.
— Нет, я так не хочу.
Аннет подумала с минутку.
— Ладно, тогда я тоже останусь в государственной школе.
Я растерянно моргнула. Благородная, преданная Аннет. Конечно, ее родители этого не позволят, но смогла бы я решиться на подобное ради нее?
— Ты настоящий друг. — Я с благодарностью положила руку ей на плечо.
Приближался конец учебного года.
Шестиклассники увлеченно собирали автографы друг у друга. Сначала только те, у кого были личные дневники, просили приятелей написать несколько слов, а уже через несколько недель все как безумные носились со своими тетрадками, передавая их друг другу. Я попросила Ма купить тетрадку и мне, она обошлась в 59 юбок. С обложкой из красного кожзаменителя. Наблюдая за другими, я выяснила, что после того, как на странице напишут пожелание, нужно сложить, чтобы получился треугольничек.
Аннет нарисовала в моей тетрадке два розовых сердечка с подписью: «Дружба навсегда!» Остальные писали что-то вроде «Жаль, что мы не познакомились поближе» и «Увы, мы плохо знали друг друга». Я всем, кроме Аннет и Тайрона, пожелала «Удачи в будущем». В тетрадке Аннет я оставила: «Ты — моя лучшая подруга». Когда подошел Тайрон со своим дневником, я заметила на предыдущей странице надпись: «Ты — Король Интеллекта». Помедлив, добавила по-китайски: «Ты — особенный человек, да хранят тебя боги». И подписалась по-английски.
— Ух ты, — удивился он. — А что это значит?
— Пожелание удачи.
— Слишком много слов для простого пожелания удачи.
— По-китайски всегда получается длиннее.
В моей тетрадке он оставил запись: «Жаль, что мы не познакомились поближе».
Накануне выпускного шестиклассники несколько недель репетировали, как подниматься на сцену и спускаться с нее.
Ма очень огорчилась, что мы не можем позволить себе обучение в «Харрисон». Сначала она сказала, что мы найдем способ заплатить, хотела поискать дополнительную работу, хотя и так уже работала из последних сил. Но я рассказала, как выглядит их кампус и сколько на самом деле стоит обучение, и в конце концов она неохотно уступила. Но сказала:
— Я все равно горжусь тобой. Ты проучилась меньше года, а уже получила такую возможность. Нужно просто еще немного подождать.
