Квестарь слушал, благодушно улыбаясь.
– Значит, говорите, колтун себе отхватил?
– Колтун, твердый, как полено.
– И что же он с ним сделал?
– Как что сделал? – удивился старик. – Да повесил его у алтаря в благодарность за свершившееся чудо.
– Варвар! – воскликнул брат Макарий.
– Да не у святой Варвары, а у святой Анны, говорю же я вам.
– Ну, мастер, я пойду, а то ворота закроют, придется мне ночевать на улице.
– Иди, отец. Только знаешь, кто-то ночью колтун этот на свалку выбросил.
– Вот еретик, – сокрушенно сказал квестарь.
– Верно? Но бондарь-то колтун все-таки нашел, и сейчас он у него висит. Теперь к нему соседи ходят, просят исцелить.
Квестарь с трудом отделался от старика, у которого в запасе было еще много рассказов о чудесах, и быстро зашагал в направлении Гродской улицы. Собаки рыскали по дворам, с громким лаем носились за ошалевшими от страха котами.
Из окон на улицу то и дело выплескивались потоки зловонной жидкости. В этих случаях брат Макарий проворно отскакивал в сторону, вбирая голову в плечи, и как можно скорее устремлялся прочь от вонючей лужи, разлившейся по улице.
Когда он постучал в монастырские ворота, было уже совсем темно. Дождевые тучи низко нависли над башнями костелов. Было душно. Квестарь заранее радовался прохладе монастырских стен.
В воротах долго никто не отзывался. Лишь когда квестарь застучал что было силы и эхо прокатилось по всему переулку, послышался стук деревянных башмаков и звон ключей.
– Кто тревожит ночью святой монастырь?
Брат Макарий узнал голос привратника, отца Поликарпа.
– Это я, преподобный отец, – кротко ответил Макарий, – слуга монастырский и квестарь милостью божьей.
– Так это ты, брат Макарий?
– Я, отец мой, и падаю от усталости.
Небольшое окошко в калитке с треском отворилось. Оттуда выглянула всклокоченная голова старого монаха.
– Покажись-ка, не сатана ли ты, дышащий огнем?
Брат Макарий сунул физиономию в окошко.
– Действительно, это ты. Твою бородавку на носу я сразу узнал. Такой гадостью не станет украшать себя даже самый хитрый дьявол. Входи, брат.
Заскрежетал ключ в замке, и брат Макарий с трудом протиснулся через узкую щель на монастырский двор.
– Ну как, брат, принес что-нибудь хорошее? Ведь
милосердных людей становится все меньше в этой земной юдоли.
Брат Макарий показал на мешок, затем вытащил кошель и потряс им над ухом привратника.
– Ого! – изумленно прищелкнул языком отец Поликарп. – Придется переменить свое мнение о ближних.
– Не спеши, преподобный отец, мне удалось пока только схватить быка за рога.
– Молодец, – похлопал привратник квестаря по щеке, – таких бычков да побольше бы.
– Я присмотрел, отец мой, довольно большое стадо бычков, и кто знает, не будем ли мы их доить с помощью божьей.
– Бычков – доить? Ах ты, язычник! – Привратник погрозил пальцем. – Ну а мне, братец, принес что- нибудь?
Квестарь почесал бородавку.
– А что бы ты хотел?
– Ну, это самое… – Привратник внимательно осмотрелся, нет ли поблизости кого-нибудь, и, убедившись в том, что они одни, приложил сложенную трубочкой ладонь ко рту, а голову закинул назад.
Брат Макарий вытащил из мешка небольшой бочонок и передал его отцу Поликарпу. Тот блаженно улыбнулся.
– Бог тебе заплатит, братец, – радостно закивал он. – Бог вознаградит тебя. А я-то напугался, как бы ты меня не подвел. Водочка?
– Она самая.
– Превосходно! – воскликнул привратник, но тут же, спохватившись, приложил палец ко рту: – Ни-ни!
