экипажа гидросамолета МБР-2 под командованием будущего Героя Советского Союза старшего лейтенанта Леонида Елькина.
В июне 1942 года было решено сформировать Новоземельскую военно-морскую базу. Североморцы практически сразу же начали к тому подготовку, хотя все пришлось начинать с нуля. Ведь даже карты, хотя бы основного выбранного района для базы, не существовало. Обновление карт, фактически ровесниц начала века, проводилось способом опроса местных жителей и нанесением на них домиков промысловиков и рыбаков. Иного обновления не было.
27 июля 1942 года гидросамолет Елькина вылетел к Новой Земле для выполнения специального задания командующего Северным флотом вице-адмирала Арсения Головко. Воздушный разведчик должен был отыскать места для дополнительных посадочных полос, откуда легче было бы наблюдать за северной частью Карского моря и одновременно провести сопутствующий поиск фашистских подлодок в восточной части Баренцева моря.
После приводнения в заливе Рогачева экипаж Елькина на надувной шлюпке направился к берегу либо для осмотра обнаруженной подходящей площадки, либо для встречи с зимовщиками.
Внезапно, неизвестно откуда, неподалеку от МБР-2 всплыла фашистская субмарина- Почему-то она не стала сразу же расстреливать советский гидросамолет, а начала сближаться на дистанцию огня из пулемета. За «подаренные» немцами минуты советский экипаж вернулся к своему самолету, и под пулеметным огнем тяжело раненный Елькин поднял машину в воздух. И доставил командующему СФ подробный доклад.
Были и иные весьма странные «случайности», а скорее странные совпадения.
В этот же день (27 июля 1942 года) германская субмарина U601 уничтожила 2 гидросамолета типа FCT из авиагруппы И. Мазурука у Малых Кармакул, а затем обстреляла здешнюю полярную станцию. Странное по времени совпадение, не правда ли?
Похоже, что советские самолеты «спугнули» отдыхавший недалеко от Белушьей губы экипаж субмарины. А может, и нескольких подлодок? Ведь залив Рогачева (Белушья губа) и залив Моллера (Малые Кармакулы) находятся недалеко друг от друга. Они с юга и с севера, соответственно, вдаются в полуостров Гусиная Земля. Между заливами не более 70 морских миль, что для подводной лодки типа VII (к которой относилась U601), идущей в надводном, положении, составляет не более 5 часов хода Может, где-то здесь на полуострове и следует искать стоянку фашистских субмарин, до августа 1942 года приходивших к Новой Земле на отдых?
Хотелось бы отметить, что это предположение основывается на реальных событиях периода Великой Отечественной войны. Тем более что пролив Маточкин Шар, Белушья губа и Междушарский были избраны немцами совсем неслучайно.
Еще в начале лета 1942 года на острове Междушарский (прямо у входа в губу Белушья) гитлеровцы соорудили взлетную полосу. В интересах нового аэродрома в небольшой землянке была даже установлена радиостанция наведения.
Первый фашистский самолет Не-111 приземлился здесь уже в июле 1942 года. На борту у него находился один из основоположников германской метеосистемы в арктических широтах Руперт Гольцапфель. Следующим самолетом, несмотря на появление на Новой Земле советской ВМБ, на побережье Междушарского была заброшена германская автоматическая метеорологическая станция «Крот». Правда, столь откровенная наглость со стороны фашистов едва не закончилась для них плачевно.
Прилетевший на остров «хенкель» был атакован советским самолетом МБР-2. При аварийном взлете немецкий самолет получил повреждения. От уничтожения крылатого «метеоролога» спас неожиданно подоспевший в район Ju-88 (откуда он появился именно в эти минуты?), который затем обеспечил уход «хенкеля» в Норвегию.
Когда на следующие сутки из Белушьей губы сюда пришли североморские корабли, то прибывшие на них десантники обнаружили на острове земляную взлетную полосу со следами от шасси самолета, местами врезавшихся в грунт, колья, к которым некий самолет крепился на время штормового ветра, и неисправные запчасти к германской авиационной радиостанции в старой промысловой избе. Взлетная полоса мало чем отличалась от полевых ВПП. Она была расчищена среди сопок и выравнена вручную. Начало и конец полосы были отмечены бочками с авиационным маслом. У подножия близлежащих сопок находились гнезда с несколькими малыми дымшашками, которые после запуска должны были указать направление ветра летчику садящегося самолета. В общем, даже с учетом, что гитлеровская взлетная полоса была создана в нашем глубоком тылу, — все было хорошо продумано.
Вскоре подобные взлетные полосы появились на новоземельских мысах Константина и Пинегина (правда, их удалось отыскать лишь после войны). Вот как на мысе Константина был создан пункт заправки гидросамолетов-разведчиков BV-138 в период с 5 по 20 августа 1943 года Его создал экипаж подводной лодки U255 на северо-восточном берегу архипелага Новая Земля, примерно в 60 километрах от мыса Желания, Технология сооружения такого аэродрома была проста
С помощью корабля кригсмарине, например, судна снабжения «Кернтен», который часто бывал, в этом районе, реже — используя самолеты люфтваффе, в укромную бухту доставлялась небольшая группа обеспечения и плавемкости или бочки с авиационным топливом. Прибывшая группа складировала бочки и закрепляла их на побережье.
В назначенное время в бухте садился немецкий гидросамолет и, стоя на якоре, ожидал прибытия к борту резиновой шлюпки, буксировавшей к нему топливные емкости. После ее швартовки топливо с помощью специальною насоса перекачивалось в баки прилетевшего гидросамолета На перекачку одной бочки бензина или керосина требовалось приблизительно 10 минут, а на заполнение всех баков — в среднем 6 часов. Сложности заправки даже одного гидросамолета заключались в том, что и при самой хорошей организации перекачки крылатая машина оставалась «привязанной» к району маневренного пункта не менее чем на 10 часов. Поэтому столь нужное для самолетов люфтваффе в Арктике обеспечение топливом из-за низкой динамики работы стало настоящим «камнем на шее» у немецких летчиков. Но все же существовало и было хоть каким-то решением топливной проблемы. Остатки этого топливного склада были найдены советскими гидрографами в начале 1960-х годов. Если посмотреть на карту, то несложно заметить, что с мыса Константина самое кратчайшее расстояние до Обской губы и Енисейского залива, которые особо интересовали рейхсмаршала Германа Геринга Используя аэродромы на мысах Константина и Пинегина, нацисты создавали небольшие топливные и продовольственные склады, особо нужные для экипажей подлодок, отстаивавшихся в заливе Ледяная гавань.
После того как недавние рыболовецкие траулеры, ставшие метеосудами кригсмарине, за которыми ради захвата «Энигмы» охотились все английские дозорные корабли и траулеры, понесли значительные потери, одним из возможных разрешений метеопроблемы стало получение метеосводок от так называемых «автоматов погоды», над которыми гитлеровские ученые активно работали с начала войны.
Так, морской «автомат», стоя на якоре в каком-либо удаленном заливе, передавал сведения о температуре и давлении воздуха. Заряда его аккумуляторных батарей хватало на 2 месяца Для доставки этих метеоаппаратов в район было достаточно даже тесных отсеков подводных лодок.
Наземный же «автомат», установленный в укромном месте на береговой скале, кроме данных о температуре и давлении, дополнительно передавал данные о скорости и направлении ветра. Даже в условиях сорокаградусных морозов он мог работать до 9 месяцев. Наземные аппараты доставлялись к месту установки на надводных кораблях. В крайнем случае — на самолетах. После окончания Великой Отечественной войны удалось также установить, что благодаря одному из полевых аэродромов на мысу Медвежий (берег новоземельского залива Иноземцева) 15 октября 1943 года гитлеровцы развернули автоматическую Метеостанцию второго типа — «Эрих» (WFL-32, Wetterfunkgerat-Land-32). Хотелось бы подчеркнуть, что на Новой Земле нацисты использовали оба типа метеоавтоматов. Возможно, из-за того, что при малой населенности северный остров архипелага, в отличие от Гренландии и Шпицбергена, оставался круглый год доступным для гитлеровских судов и, таким образом, стал реальным испытательным полигоном. А создание метеоавтоматов к 1942 году, как мы уже знаем, было остро необходимо как кригсмарине, так и для люфтваффе.
Однако метеоавтоматы были лишь «малым винтиком» (хотя и важным) в создании колоссальной по замыслу германской системы контроля над арктическими морями. Ведь они требовали обязательного обслуживания людьми.
