– Не учи ученого!
На том и расстались.
А в опусы он все же заглянул. Правда, ничего нового не выудил, кроме одной маленькой детальки. В отрывке, найденном у Шведенко, сцена убийства разворачивается ранним утром. Очень рано. Еще висит над домом луна, но уже восходит солнце. Такое бывает в июне. Шведенко убили в августе. Если предположить, что убийство происходило в то же время суток, то было еще темно. Только-только начинало рассветать. И люди в большинстве своем еще не проснулись. Удачное время, чтобы вытащить из квартиры труп. А его именно вытащили! Спустили на лифте. Засунули в багажник машины. Правда, перед этим могли расчленить.
– Люди-то спят… – рассуждал по обыкновению вслух следователь. – А собаки? Самое время выгуливать псину!
Во дворе он насчитал трех собаковладельцев. Один – дедуля в спортивном костюме – сразу направился в сторону бульвара вместе со своей немецкой овчаркой. Еремин не стал его догонять. Видно, тот любит по утрам побегать, а значит, хозяин вряд ли сможет помочь следствию. Его заинтересовала пожилая женщина с таксой. Женщины, тем более пожилые, – очень замечательные особы, все видят, все слышат, обо всем на свете могут посплетничать. Но в данном случае у опытного сыщика вышла осечка.
– Извините, вы не могли бы уделить мне несколько минут вашего драгоценного времени? – вежливо, даже высокопарно обратился он к даме. При этом рыжая такса зарычала на незнакомца.
– Пойдем, Компарсита! Семеряночкин нас заждался!
Даже не повернув свое гордое чело в сторону вежливого детектива, дама подхватила на руки рыжую злюку, названную в честь аргентинского танго, и быстро засеменила на коротких ножках к подъезду, чтобы броситься в объятья заждавшегося Семеряночкина.
«Они, наверно, с Семеряночкиным по графику выгуливают Компарситу», – подумал вдогонку ей следователь.
Потерпев полное фиаско с пожилой дамой, он направился к последнему оставшемуся собачнику. Это был хлюпенький, лысоватый мужичонка, одетый, несмотря на резкое похолодание, в тельняшку. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, и громко зевал на весь двор.
– Ты долго еще, ёб-теть? – обращался он к кому-то, засевшему в кустах. – Спать охота – а-а-а! – блин!
– Вы всегда так громко зеваете? – строго спросил Константин.
– А кого колышет?
– Частный детектив Еремин, – представился он и протянул удостоверение.
Мужичонка бросил беглый взгляд на красную книжицу с двуглавым орлом, упер один заспанный глаз в сыщика, а другой прищурил.
– По поводу журналиста, что ль?
– Догадливы.
– Трудно не догадаться. С утра до ночи об этом по телеку базарят! Чеченцы, говорят, его. Сколько живу на свете, ни одного чеченца живьем не видел!
Из-за кустов высунулась удивленная наивная морда с выпученными глазами, заинтригованная разговором хозяина с незнакомцем.
– А вот и Тим! – обрадовался мужичонка в тельняшке. – Чё вылупился? Иди сюда!
Черный французский бульдог наплевательски отнесся к приказу и снова шмыгнул в кусты.
– Разгильдяй, ёб-теть! – выругался на своего питомца хлюпенький матросик и опять посмотрел на Еремина хитро, одним глазом. – Так что вы хотели узнать?
– Похищение произошло во вторник, рано утром, – уверенно произнес следователь, хотя версия была очень зыбкой. – Возможно, в это же время.
– Ни черта не видел! Я гулял с Тимом. В это же время. Он, зараза, меня всегда в одно и то же время будит! По нему можно сверять часы.
– Вспомните хорошо то утро. Никаких подозрительных личностей во дворе не видели?
– Чеченцев, что ль?
– Совсем не обязательно.
– Да вроде никого не видал. Спать хотелось жутко, это помню.
– Своими зевками вы бы любого похитителя спугнули, – пошутил сыщик.
– Это точно.
– А кто-нибудь еще в то утро выгуливал своих питомцев?
– Баба была с таксой. Еще чувак один с пуделем.
– Кто ушел раньше? Вы или они?
– Чувак всегда раньше уходит. И сегодня тоже. А вот баба – не помню. Кажется, еще оставалась… Погодите-ка! – вдруг закричал мужичонка и даже махал руками. – Вот ведь, блин! Бывают минуты озарения! Кажется, во вторник… Точно, во вторник! Потому что в тот день мне так и не удалось больше поспать! Супружница меня послала в магазин за мукой.
– В такую рань?
– Она, видите ли, тесто на пирог собралась ставить, а муки в доме нет! Нет чтобы заранее позаботиться! С бабами всегда так – возни лишней много!
– Где же муку раздобыть в такой час? – озадачился следователь.
– Если женщина просит… – развел руками матросик. – А вообще-то у нас тут, за углом, магазин круглосуточный, черт бы его побрал! Не было его – спал бы в то утро, как все нормальные люди! Тем более что Тим потом почти весь пирог сожрал! Прожорлив, зараза!
– Вы что-то видели, когда пошли в магазин? – вернул его к теме разговора Еремин.
– Нет, раньше. Когда с Тимом гулял. Вышел – смотрю, рядом с мусорными баками машина стоит, а в ней – двое. Мужик и баба. Чё людям не спится! Если бы не псина, меня в такую рань хрен бы кто поднял! – расхрабрился хлюпенький.
– А супружница? – напомнил детектив. – Все равно бы за мукой послала.
– Разбудить бы она побоялась! Я только собаке могу такое простить! Так вот, вышел, смотрю – двое. А на фиг они мне сдались? Может, на рыбалку собрались. Что, я за ними следить буду? Так и просидели, пока я с Тимом гулял. А когда за мукой вышел, их уже и след простыл. Так, может, это они были? Похитители?
– Может быть. Машину не запомнили?
– Кабы знать, ёб-теть! Я бы тогда и номер записал.
– Иномарка?
– Хрен ее разберешь. У меня своей нет, а на чужие я не заглядываюсь. Вроде наша.
– Лиц не запомнили?
– Я близко-то не подходил. Да и свет у них в машине не горел. В темноте сидели. Может, пойти ночевать некуда было?
– Может. А через сколько примерно вы отправились за мукой?
– Минут сорок она меня уговаривала. Я вообще-то мужик несговорчивый.
– За сорок минут можно было полдома похитить.
– И я про то же!
– А вы в каком подъезде живете?
– В первом.
– А журналист жил во втором. А может, машина возле второго подъезда стояла, когда вы пошли в магазин?
– Каюсь, не посмотрел! – сложил на груди руки мужичонка. – Мука мне в ту минуту дороже всего на свете была!
– Понятно, – опустил голову следователь.
– О, вспомнил! В то утро еще кое-что случилось! Правда, к делу, наверно, не относится.
– Что именно?
– Сверху упало что-то, когда мы с Тимом в кустах своими делами занимались. Я вообще противник такого разгильдяйства! На хрена бросать в форточку, когда в доме мусоропровод? Все равно в мусорный бак
