и начав там строить роскошный дворец — «Золотой дом» (Domus Aurea).
Пожар Рима сыграл немалую роль в усилении оппозиционных настроений среди римского общества. Этим настроениям давали обильную пищу распутство Нерона, его кровожадность, безграничное мотовство, маниакальное увлечение театром. Император выступал публично в качестве певца, поэта, возничего, актера, кифареда и т. д. Он учредил даже два новых праздника — Ювеналии и Неронии — по типу греческих состязаний. Правильно организованная клака, стоившая огромных денег, должна была изображать энтузиазм зрителей.
В 62 г. закончилась либеральная эра «сенатского режима». Ее окончание совпало с такими событиями дворцовой жизни, как смерть Бурра, выдвижение Тигеллина, самоустранение Сенеки, гибель Октавии, о которых мы говорили выше. В сенате возобновились процессы об оскорблении величества. Начались казни и конфискации, вызванные в такой же степени борьбой с оппозицией знати, как и стремлением получить источник средств для покрытия колоссальных расходов.
Ответом на возобновление террористического режима явилась организация большого заговора (65 г.). В нем приняли участие представители сенаторского и всаднического сословий. Во главе заговорщиков стоял Г. Кальпурний Пизон, молодой человек из знатной семьи, которого намеревались провозгласить императором после убийства Нерона. Среди главных участников заговора находился и второй префект претория Фений Руф, недовольный предпочтением, которое император оказывал Тигеллину. Медлительность заговорщиков и плохая организация привели к тому, что заговор был раскрыт. Последовали многочисленные казни. Нерон воспользовался удобным случаем, чтобы отделаться от неприятных ему лиц. Так, должен был покончить жизнь самоубийством Анней Лукан, племянник Сенеки, популярный поэт, которому Нерон завидовал до такой степени, что запретил ему публиковать свои стихи[404]. Аналогичная судьба постигла Сенеку, Г. Петрония, по-видимому, автора «Сатирикона», и многих других представителей знати. Петроний был одним из самых близких друзей Нерона, вкусу которого император безгранично доверял[405]. Это возбудило зависть Тигеллина, который постарался впутать Петрония в заговор. Что касается Сенеки, то он был ненавистен Нерону как представитель идей и тенденций первой половины его царствования.
В 66—67 г. император предпринял артистическое турне по Греции, находя, что в Риме его недостаточно ценят. Он выступал на олимпийских и дельфийских состязаниях и привез с собой в Рим 1,8 тыс. венков. В благодарность за хороший прием Нерон объявил эллинов свободными[406] . Это путешествие стоило огромных денег и окончательно привело в расстройство государственные финансы. В том же самом году, когда Нерон отправился в свое артистическое путешествие, он получил известие о большом восстании в Иудее. Из Греции император послал на его усмирение своего полководца Веспасиана.
Провинциальная политика Нерона отличалась непоследовательностью. С одной стороны, в ней выступали прогрессивные элементы, которые позволяют видеть в Нероне в известной степени продолжателя традиций Цезаря, Августа, Тиберия и Клавдия. С другой стороны, неупорядоченность провинциального управления и расточительность Нерона, заставлявшая прибегать к усилению налогового обложения, приводили к огромным злоупотреблениям и к росту недовольства.
Еще в начале царствования вспыхнуло восстание в Британии, вызванное тяжестью налогов и притеснениями римской администрации. Восставшие племена возглавляла царица Боудикка. Г. Светоний Паулин, завоеватель Мавритании, в первое время не мог справиться с движением. Восставшие взяли Камулодун и Лондиний, перебив там много римских поселенцев. Только после того как Паулин собрал все свои силы, ему удалось разбить восставших в большой битве к югу от Темзы (60 г.). Боудикка покончила с собой, и восстание было подавлено. Правительство Нерона приняло меры для уничтожения некоторых наиболее вопиющих злоупотреблений.
Очень сложной была ситуация на Востоке. Еще от времен Тиберия Рим унаследовал армянскую проблему. Трудность ее состояла в том, что в армянских делах были заинтересованы парфяне, поддерживавшие в Армении своих ставленников. Полководец Нерона Гн. Домиций Корбулон весьма успешно действовал на Востоке, частью дипломатическим путем, частью силой оружия. В результате нескольких кампаний[407] и длительных мирных переговоров ставленник парфян брат парфянского царя Тиридат отказался от своих формальных притязаний на Армению, согласился отдать себя под покровительство римлян и принять армянскую корону из рук Нерона. Для этой цели он в 66 г. лично явился в Рим и был торжественно коронован.
Таким образом, армяно-парфянский вопрос был решен весьма удачно для Рима. Это являлось заслугой главным образом Корбулона. Однако Нерон, боясь популярности знаменитого полководца, вызвал его в 67 г. в Грецию, где тогда находился император, и приказал казнить.
Самым слабым звеном провинциальной политики Нерона оказалась Палестина. Здесь положение было особенно сложным. Римская политика, направленная к разжиганию национальных противоречий, грубое игнорирование религиозных и бытовых особенностей иудеев и злоупотребления императорских прокураторов вызывали там почти непрерывную цепь волнений. В то время как высшее священство Иерусалимского храма и крупные землевладельцы в общем и целом мирились с римским господством, народная масса, находившаяся под двойным гнетом, была главным рассадником недовольства. В народе жила твердая вера в скорое пришествие мессии, обещанного избавителя, который спасет народ от гнета чужеземцев и установит царство правды на земле.
В 66 г. в Цезарее[408] при попустительстве прокуратора Гессия Флора произошел погром. В ответ на него вспыхнуло восстание в Иерусалиме, руководимое партией зелотов. Это было националистическое течение, стремившееся свергнуть не только господство римлян, но и гнет крупных землевладельцев, ростовщиков и богатого священства Иерусалимского храма. Крайнее крыло националистической партии римляне называли сикариями (убийцами) за то, что они применяли террористические методы борьбы. Сикарии вербовались из рабов, крестьянской бедноты и низов городского населения. Вождями движения были Иоанн из Гискалы и Симон, сын Гиоры. Восставшие осадили немногочисленный римский гарнизон в Иерусалиме, а когда он капитулировал, перебили его.
Римские власти проявили полную растерянность. Гессий Флор не принимал никаких мер, а легат Сирии Цестий Галл[409], начавший было осаду Иерусалима, снял ее и при отступлении был разбит. После этого восстание охватило всю Иудею, Самарию, Галилею и часть Трансиордании. В городах шла ожесточенная борьба между иудеями и «язычниками», а в Иерусалиме в первое время восстания умеренные и крайние националисты образовали правительство единого фронта, руководившее движением.
Нерон отправил для борьбы с восстанием своего последнего крупного полководца Тита Флавия Веспасиана, уцелевшего только потому, что он был незнатного происхождения и Нерон не считал его опасным. Веспасиан происходил из сабинского г. Реате, из семьи откупщика налогов. Когда началось иудейское восстание, ему было уже 57 лет. При дворе его не любили, так как он не отличался придворным лоском[410], но Веспасиан был единственным опытным полководцем, которому можно было доверить усмирение опасного восстания.
В 67 г. с войском в 50 тыс. человек Веспасиан начал операции в Палестине. В следующем году восстание было подавлено всюду, кроме Иудеи. Но Веспасиан приостановил дальнейшие операции, узнав о низложении Нерона.
Едва только император в 68 г. вернулся из греческого путешествия, как узнал о новом, еще более опасном движении. Ничем не мотивированная казнь Корбулона заставила поторопиться еще уцелевших представителей римской знати. Наместник Лугдунской Галлии[411] Г. Юлий Виндекс, сговорившись с правителем Тарраконской Испании Сервием Сульпицием Гальбой, начал восстание под лозунгом восстановления республики. К восставшим легионам присоединились галльские племена, недовольные ростом налогов. Хотя легионы Верхней Германии под предводительством Вергиния Руфа выступили против галльского движения и Виндекс был разбит, но зато германские войска потребовали от Вергиния, чтобы он провозгласил себя императором. Правда, Вергиний отказался выполнить это требо вание, но положение Нерона от этого не стало лучше.
Известие о восстании Виндекса послужило сигналом к усилению недовольства в Риме. Растерявшийся Нерон не предпринимал никаких серьезных мер и переходил от ребяческой самоуверенности к приступам полного отчаяния. Начали колебаться преторианцы. Этим воспользовался новый префект претория
