— Крысы? Но Захария понял бы, что зерно погрызли крысы!
— Если бы на складе остались их следы. Потому Морган приказал своим «солдатам» не грызть зерно на месте, а вынести наружу. И пустые мешки утащить и втоптать в грязь. Он не хочет привлекать внимание к себе... пока не будет готов.
— Готов к чему? — спросила королева.— Ты что-то знаешь, Конрад?
— Нет… Я виноват перед вами, ваше величество! От моего внимания как-то ускользнуло, что в последнее время мои агенты из крыс и мышей не приносят никакой информации. Я решил, что просто ничего интересного не происходит. А получается, им приказал молчать Морган!
— Ничего, Конрад, не расстраивайся. Никто не мог предположить, что он вернется.
— Не успокаивайте меня. Как раз это и следовало сразу предположить, — вздохнул я.— Ясно же, что такой человек, как Мордаун, не успокоится, пока не вернет все, что потерял.
— Если тебе нравится заниматься самобичеванием, ради бога, — махнула рукой Анна.— Считай, что я вынесла тебе строгий выговор и высекла плеткой. А теперь давайте думать, что нам делать с полученной информацией.
— По крайней мере одна хорошая новость есть,— усмехнулась Коллет.— Морган все еще в обличье крысы, а значит, не может колдовать.
— Вот что я думаю... — Я нервно прошелся перед камином.— Мы с Морганом в схожем положении. И, опираясь на свой опыт, я могу почти уверенно сказать — все, чего он сейчас хочет,— вернуть человеческую шкуру. Плевать ему сейчас на трон, войну и даже месть. Он готов отдать все, лишь бы снова стать человеком. Значит, таинственный северянин как-то может ему в этом помочь!
— А значит... — радостно воскликнула Коллет, догадавшись, к чему я веду.
— А значит, он может помочь и мне!
Удивительно, как мелкое, в сущности, событие может изменить наше состояние! Не далее как этим утром я пребывал под гнетом безнадежности и тоски, но стоило на горизонте замаячить призрачной надежде — ивот меня уже переполняют энергия и жажда деятельности. Всего за один вечер я успел провести несколько важных встреч с моими лучшими агентами и разработать вполне приемлемый план операции.
Из кабинета Коллет я поднялся к себе на чердак и первым делом скинул сапоги и камзол. Все-таки человеческая одежда ужасно неудобная!
Новость о возвращении Моргана и его поисках меня изрядно вдохновила. Похоже, хитроумный маг все-таки нашел какой-то способ справиться с заклятием. Во всяком случае, он не теряет надежды, а значит, и мне ее рано терять. Правда, наши с Мордауном отношения как-то сразу трагически не сложились, так что рассчитывать, что он добровольно поделится своей находкой, не приходится. Нужно разработать план и как-то прижать хитреца, благо он теперь всего лишь говорящая крыса, а не могущественный маг.
Но прежде всего следует узнать, что он замыслил.
Королеве я сказал, что крысы и мыши перестали снабжать меня информацией. На самом деле это было не совсем так. Один агент продолжал-таки выполнять свою работу, хотя, как только что выяснилось, недобросовестно. Что ж, значит, пришло время провести с ним воспитательную работу. Тем более что близилось время, когда этот агент обычно заглядывал ко мне.
Я разложил на полу карту города и отметил на ней карандашом склад Штуца. Потом нашел дом Зигфрида Штрипки, отметил и его. Пока это были всего две точки на карте, но с таких вот малозначимых деталей и начинаются любые операции. Правда, зачастую на тщательную подготовку нет времени, но, как бы ни иронизировал Гай Светоний Транквилл, я не всегда пру напролом без всякого плана! Совсем наоборот — когда есть возможность, я предпочитаю составить тщательный план действий, а потом уж переть напролом!
Изучив окрестности дома Штрипки, я отметил заодно и кабак в Нижнем Городе, на пути из которого состоялась историческая встреча Зигфрида с Жаком Кошоном. Что бы там ни думал сам Штрипка, а неспроста Жак ошивался именно в тех местах. Надо только понять, что за интересы могут быть у беглого мага в Нижнем Городе. Одна из причин лежит на поверхности — в старых кварталах рядом с пристанью и складами раздолье для крыс. Ну а если копнуть глубже?..
От размышлений меня оторвал легкий шорох под полом. Через пару мгновений из щели выглянула мышь и тревожно пошевелила усами:
— Ты один?
— Как видишь.— Я прикрыл размеченный участок карты книжкой и поманил Адольфа: — Вылезай. Никого здесь больше нет. Вечно ты от каждой тени шарахаешься.
— Тебе легко говорить! — Адольф с трудом протиснул свою толстую тушку в щель и еще раз недоверчиво огляделся,— Мышиная жизнь, знаешь ли, отличается от кошачьей. И не в лучшую сторону — я тебе авторитетно заявляю!
— Это заметно,— сочувственно покивал я головой.— Скоро придется тебе по лестнице ко мне подниматься и через дверь входить.
— Не издевайся! Это все от нервной жизни. Я, когда нервничаю, все время что-нибудь грызу.
— И отчего же ты нервничаешь? — мягко поинтересовался я у своего агента.
— А то сам не понимаешь. Кругом опасности! Люди, собаки... гм... извини, но из песни слова не выкинешь — кошки. Даже вороны и чайки! Опасности вокруг, сплошные опасности!
— А еще крысы, говорящие с людьми...
— Да это вообще ужас!.. Какие еще крысы?! Не знаю я никаких крыс!
— Адольф, не разочаровывай меня,— все так же мягко попросил я.— Ты ведь всегда был самым умным из моих агентов. И если память мне не изменяет, у тебя нет прямых причин считать меня неблагодарным. Я указал места, в которых тебе и твоему клану безопасно селиться. По моей просьбе на территорию твоего клана вывозят лучший мусор с королевской кухни. В конце концов, ты регулярно приходишь ко мне и лопаешь мой миндаль...
— Ах, орешки! — мечтательно пропищал Адольф, водя носом из стороны в сторону.— Где они? Я чувствую божественный запах, но не пойму, откуда он исходит.
— Я их спрятал. Пока спрятал. Сначала поговорим о крысе, разговаривающей с людьми.
— Нет никакой крысы! — Адольф молитвенно прижал лапки к груди.— И кто только такую глупость придумал? Кроме тебя, никто с людьми говорить не может! Тем более какая-то там крыса! Ну дай же мне орешков!
Я достал из сундука мешочек с миндалем, вытащил из него пару орехов, но Адольфу не дал, а зажал в когтях. Мыш вытянулся во весь свой невеликий рост и даже попытался подпрыгнуть, но разжиревшее тельце к этому оказалось неспособно.
— Ну дай! Что за удовольствие издеваться над лучшим другом?!
— А, так ты теперь мой лучший друг? — усмехнулся я.— Но разве лучшим друзьям лгут?
— Я не лгу!
— Лжешь! — отрезал я.— Ты жалкий обманщик! По крайней мере, у других крыс и мышей, что поставляли мне информацию, хватило совести перестать приходить ко мне, когда появился Морган. А ты продолжал приходить, выпрашивать орехи и врать мне в глаза!
— Я... я... Но если ты знаешь про Моргана, чего же ты меня мучаешь? — захныкал Адольф.— Ну да, есть Морган, признаю. Он Избранный, он может говорить с людьми! А теперь дай орешек!
— Пока не заработал. Расскажи мне, что это за Избранный, чего он хочет и почему грызуны города так послушны ему?
— Избранный — он и есть Избранный, чего тут рассказывать? Он может разговаривать с людьми!
— Это я уже слышал. Почему ты называешь его Избранным?
— А кто же еще может разговаривать с людьми? — резонно возразил мыш, не отводя зачарованного взгляда от орехов в моей лапе,— Ну дай орешков, а? Ну что тебе, жалко, что ли?
— Для такого пошлого вруна, как ты, жалко. Ладно, с Избранным я ничего не понял, придется самому
