— Иезус Мария… — Я оторвал взгляд от бездыханного тела, посмотрел на соратников и развел лапами: — Ну кто мог знать?
— Ничего, сейчас очнется,— равнодушно махнула рукой Анна.— Если его жена каждый день колотила, а он все еще жив, то, должно быть, крепкий экземпляр. Главное мы узнали — Морган вернулся.
— А точно это Морган? — усомнился Ле Мортэ.— Может ли в принципе существовать другая говорящая крыса?
— Точно Морган,— простонал пришедший в себя Зигфрид.— Он сказал называть его «мэтром Морганом».
— Ну вот видишь — никакой он не дьявол.
— Вы, уверены?
— Совершенно точно. Это бывший придворный маг — мэтр Морган Мордаун...
— Маг Мордаун? Мама!
— Проклятье! До чего нервный человек! Коллет, у тебя тут в склянках что-нибудь сильно пахнущее есть?
— Вот держите, ваше величество!
Королева откупорила колбу, которую ей подала Коллет, поднесла к носу Зигфрида.
— За что?! Я же правду сказал! О-о-о, какая мерзость!
— Хватит тут в неваляшку играть,— сурово отрезала королева.— Рассказывай, как ты познакомился с этой крысой и что ему было от тебя нужно. Быстро, четко, не падая в обморок.
— А вы меня защитите от Моргана? Он ведь могущественный маг!
— Защитим, защитим.
— Обещайте! Посадите меня в самую надежную камеру!
— Это я тебе обещаю,— усмехнулся Ле Мортэ.— Самые надежные камеры во дворце. И самые, замечу, комфортабельные. Будешь сидеть как король на именинах.
— Хорошо,— немного успокоился Зигфрид.— Вам я почему-то верю, У вас глаза добрые.
— Мм? — поперхнулся Герхард и грозно зыркнул на покрасневших от сдерживаемого смеха стражников.— Да, я такой — добряк и рубаха-парень... Ну рассказывай же!
— В общем, иду это я неделю назад домой. Поздно иду. Уставший... Э, да чего там — из кабака возвращаюсь, потому сильно нетрезвый. Вот. Темно уже, я и споткнулся обо что-то. Упал, а сил встать нету. И тут какой-то мужик появляется. Тощий такой, седой, хотя сам и не старый, лицо противное... Я тогда сразу догадался — вор. Специально поджидает пьяных, чтобы обобрать. Ну мне и смешно стало — вот же, думаю, дурень. Какие деньги у пьяного? Он же их уже пропил! Вор удивился: мол, чего это я смеюсь, когда у меня по карманам шарят? Ну и разговорился я с ним. Он признался: мол, у трезвых воровать он не может — не получается, его обязательно ловят и колотят. Даже пьяные иногда ловят и тоже колотят. Потому он и перешел на совсем уж мертвецки пьяных — какую-то мелочь по карманам удается наскрести, хотя бы риска нет. Ну я ему посочувствовал — я вообще очень добрый, когда пьяный. Потому и жену вот распустил... Да...
— Ты не отвлекайся! — одернула его королева.— Что дальше было?
«Жак» — одними губами произнесла Коллет. Я согласно кивнул — в личности вора-неудачника сомневаться не приходилось.
— А о чем я? Ах да! Я ему посочувствовал и рассказал о своей непростой судьбе. Мне ведь тоже тяжело пришлось! Вот со службы выгнали ни за что... Я всего лишь немного выпивал для согревания организма. Знаете, как зимой в ратуше холодно? Особенно в архиве! А главный архивариус деньги на уголь не дает — говорит, уголь дорожает из-за заговора каких-то «вольных угольщиков» и он так борется с этим заговором. Он у нас вообще слегка на заговорах помешан.
Тут у меня в мозгу что-то щелкнуло, и я спросил:
— Зачем Жаку были нужны документы на пришлых северян?
— Это не ему, это мэтру Моргану... Постойте, а вы откуда знаете?
— Служба такая, — отрезал я.— Значит, это ты для него документы пытался украсть?
— Что вы, господин... э... кот! да меня ж в ратушу с зимы не пускают. Даже на порог! Нет, меня господин Кошон выслушал и сказал, что наша встреча — большая удача. И что его хозяин обязательно захочет со мною поговорить. Ну а я же пьяный, мне море по колено. Пошел с ним.
— Куда? — профессионально уточнил Герхард, доставая блокнот.
— Да там же, рядом с кабаком, какой-то сарайчик был,.. Да вы не пишите, господин начальник, зря бумагу не переводите. Они в этом сарайчике не живут, просто в тот вечер у Жака и мэтра Моргана там встреча назначена была. А так они живут где-то в другом месте, но мне его не показывали — не доверили.
— Так что с документами?
— Ну я, конечно, хоть и пьяный был, увидев говорящую крысу, чуть не преставился. Наверное, только потому, что пьяный был, жив остался. А еще говорят — пьянство здоровье подрывает! Не, я ничего не скажу — может, и подрывает, но в тот вечер оно мне здоровье спасло! Вот... Мэтр Морган сказал, что я-то ему и нужен. И начал про архив выспрашивать — что в документы записывается, всех ли людей мы учитываем, особенно его интересовали приезжие, которые здесь жить остались. Где какие папки хранятся. Ну... я ему все подробно рассказал. А вы бы на моем месте как поступили?! — неожиданно перешел в атаку Зигфрид.— Я же думал, он дьявол! Жить-то хочется!
— Ладно, ладно, не блажи,— усмехнулся Герхард.— Вина твоя и впрямь невелика. Где и какие папки в ратуше хранятся — информация вовсе не секретная... Что еще ему от тебя было нужно?
— А? да вроде ничего...
— Зигфрид, не ври! Если ему от тебя больше ничего не нужно было, то о чем вы с ним говорили сегодня?
— Эх! Пропала моя голова! — вздохнул господин Штрипка.— Он предложил мне быть его помощником, У него, конечно, и так полно помощников — среди мышей и крыс. А вот среди людей только Жак. Но Кошон всего лишь вор, к тому же чужак. А я в этом городе вырос, когда-то уважаемым человеком был… да... Вот мне мэтр Морган и предложил собирать для него кое-какую информацию.
— Какую же?
— Ну он тогда в архиве побывал и что-то там нашел. И зачем-то хотел, чтобы я встретился и поговорил с несколькими людьми. Выспросил про их предков — они все вроде как из северных стран, то ли из Дании, то ли из Швеции... или Норвегии? В общем, потомки викингов. Не знаю, кого он искал, я с двоими успел встретиться и поговорить, судя по всему — не с теми, кто ему нужен. Вот сегодня я ему как раз докладывал о встрече, когда жену нелегкая принесла... А что теперь со мной будет?
— Ничего,— пожал плечами Герхард.— Обвинять тебя не в чем. Можешь пересидеть в камере, пока все не кончится. Ну а если передумал — можешь домой идти, никто силой держать не будет.
— Домой? — Зигфрид на минуту задумался, но потом все-таки покачал головой: — Страшновато, господин начальник. Вдруг этот колдун опять явится? Да и Генриетта, боюсь, еще не успокоилась. Вы бы ей подтвердили, что я трезвый был. Это ведь правда!
— Ладно, посмотрим.— Королева кивнула стражникам: — Отведите его в подземелье. Скажите господину Танатусу, что это особо важный свидетель, пусть хорошо позаботится о нем.
Когда господина Штрипку увели, королева упала в кресло и устало вытянула ноги:
— Боги! Какое же у трона сиденье неудобное! Садитесь, друзья. Без посторонних глаз обойдемся минимумом этикета.
Коллет опустилась во второе кресло, Герхард устроился на краешке стола, а я свернулся на думке у ног Коллет. Анна обвела нас усталым взглядом и вздохнула:
— Ну начнем военный совет?
— Думаете, нас ждет новая война с Морганом? — недоверчиво спросил Ле Мортэ.— То, что рассказал этот Штрипка, мало похоже на подготовку к войне. Какие-то архивные документы, скандинавы...
— Он кого-то ищет,— согласилась Коллет.— Какого-то потомка викингов.
— Вот и я говорю: один человек — это не армия. Чем нам может угрожать один человек?
— Армия у него уже есть,— возразил я. — Знаете, куда исчезло зерно Захарии Штуца? Пошло на прокорм этой армии.
