выходит.
Судя по лицу Андрэ, он явно настроился порассуждать, но тут заявился слуга с сообщением, что столы накрытый все ждут только его величество. Естественно, все мудрые рассуждения из головы короля мгновенно улетучились. Догонять мне его пришлось едва ли не бегом.
Как ни странно, импровизированный пир прошел практически без эксцессов, если не считать «триумфального» явления Моргана, который не утерпел и все-таки заставил выпустить его из кармана. К счастью, к этому моменту большинство пирующих уже достигло того состояния, когда появление на столе говорящей крысы воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Рыцари наперебой стали упрашивать Жака продать им забавную зверушку», а какая-то дама повязала Моргану бантик на хвост. Оскорбленный до глубины души, маг впал в депрессию и успокоился, лишь ввязавшись в спор о еретической природе магии с местным священником. Пьяненький священник время от времени осенял Моргана крестным знамением и ласково величал «дьявольским отродьем».
Маркграф предпринял еще одну попытку убедить Андрэ изменить маршрут, но вынужден был отступиться, когда Андрэ наивно заявил, что «маршрут» его вполне устраивает, особенно если добавить еще немного соуса с горчицей.
Далеко за полночь, уставшие, но довольные, мы разбрелись по комнатам.
Чтобы проснуться ни свет ни заря.
— Проклятье! — Я сел на кровати, протирая глаза.— До каких пор это будет продолжаться!
— Действительно,— недовольно пробурчал Андрз, приоткрыв один глаз.— Заткните уже его!.. Э?..
Я недоуменно прислушался. Утренний воздух был прохладен, вокруг царил покой. Солнце еще не выглянуло из-за горизонта, и лишь легкая розоватость в небе указывала на близость рассвета. Со двора доносились первые нестройные звуки просыпавшегося замка.
Что-то было не так.
— А что... петух-то вроде не орал,— удивленно произнес Андрз.— Чего это он?
Меня охватила тревога.
— Андрэ, помоги мне одеться! Быстрее! Что-то случилось — Гай ни за что не пропустил бы свое утреннее приветствие солнцу!
Наскоро замотав морду платком, я сбежал по лестнице во двор и первым делом бросился на конюшню. Здесь все еще мирно спали, Я отыскал Иголку и, убедившись, что Транквилл, обычно спавший на ее спине, отсутствует, завопил в самое ухо лошади:
— Иголка! Подъем! Тревога!
— А?! Что?! Горим? Волки?
— Иголка, где Транквилл?
— Как — где? — Лошадь помотала головой.— А, ну да! Капитан, да вы не волнуйтесь! Он еще вчера вечером отправился проведать сородичей в местном курятнике.
Недослушав Иголку, я бросился на скотный двор. Мои худшие опасения подтвердились — в курятнике царил переполох. Курицы галдели, цыплята испуганно пищали, а петухи топорщили гребни и грозно квохтали, всем своим видом демонстрируя, что их-то не напугать.
— Эй! Что здесь произошло? — закричал я, оглядывая курятник. Транквилла нигде не было видно.— Где Транквилл?
— Ко-ко-кот? — испуганно взвизгнула пухлая, встрепанная курица, шарахаясь от меня.— Ко-ко- кошмар!
— Заткнись, дура! Э-э-э… то есть, сударыня, не бойтесь! Я не трону ни вас, ни ваших цыплят! Я здесь с единственной целью — найти моего друга, петуха Гая Светония Транквилла.
— Он и правда ваш друг? — настороженно спросила курица.— А! Вы, наверное, тот самый капитан Конрад фон Котт! О! Какая романтичная история! Гай столько говорил о вас! Неужели все это происходило на самом деле?
— Дорогая барышня,— прошипел я сквозь зубы,— я охотно отвечу на все ваши вопросы, но сначала скажите мне, где Гай.
— Гай? Какой Гай? Ах да! — Курица испуганно округлила глаза.— О! Это было ужасно! На рассвете пришел этот страшный человек из замка, увидел Гая и сказал... сказал...
— Ну?!
— «Откуда здесь этот старик? Как я его раньше проглядел? Ладно, сойдет для пирога...»! Куда же вы, господин Котт?
Спотыкаясь и теряя на ходу сапоги, я бросился на замковую кухню. Сказать, что слова курицы меня напугали,— ничего не сказать, в какой-то момент мне показалось, что я вижу кружащиеся в воздухе перья, и у меня на мгновение остановилось сердце. Это на самом деле были перья, но не куриные. На крыльце кухни поваренок старательно ощипывал рябчика. А на колоде рядом с ним лежал Транквилл. Повар уже занес тесак, собираясь отсечь голову бедолаге...
— Стоять!
— Блин! — Повар испуганно вздрогнул, отскакивая от меня и прикрываясь безвольно болтающимся Транквиллом, словно щитом.— Господи! Как вы меня напугали, сударь! Зачем так кричать-то?
— Уф-ф-ф... — Я обессилено опустился на землю и стал обмахиваться шляпой.— Успел...
— Господи! Говорящий кот!
— Ой, я вас умоляю! — проворчал я.— Я уже устал слышать эти слова каждый раз, стоит мне открыть рот. Да, говорящий кот. И что дальше?
— Э-э-э... — растерянно протянул повар.— Ну... необычно же... сэр.
— А тролли, писающие на брюкву — это типа унылая рутина? — ехидно поинтересовался я,— Отпусти петуха-то. Не ровен час, придушишь.
— Так ему же все равно в пирог...
— Ему — нет.— Я строго погрозил пальцем.— Этот петух приехал с нами, Со мной и с королем Гремзольда. Это — чтоб ты знал — Личный Петух короля! Так что отпусти-ка его, пока не совершил случайно государственного преступления.
Испуганный повар послушно разжал руку, и Транквилл безвольно шлепнулся на землю. Я добрел до приятеля и уселся рядом. Глаза петуха были полны ужаса, он явно ничего не соображал и только слабо скрипел что-то протестующее жалобное.
— Гай... Ну ты чего? Все в порядке. Я успел. Никто тебя не тронет...
— Ко-ко-конрад? — Петух повернул голову на мой голос, взгляд его более-менее прояснился.— Конрад, забери меня отсюда! Обещаю, больше никогда не буду кричать по утрам! И надоедать тебе не буду! Клянусь! Только забери меня-а-а-а!
Тут как раз подоспели Аядрэ и Коллет. Услышав, в чем дело, король только недоуменно пожал плечами, но все-таки бережно поднял с земли Транквилла и, бросив повару золотой, величественно удалился в свои покои.
— Было из-за чего паниковать,— хмыкнул Морган, когда я рассказал отсутствовавшим при происшествии членам отряда, что случилось.— Упустили такой шанс избавиться от крикуна.
Против обыкновения, Транквилл не возмутился. Он вообще никак не отреагировал на подначку мага, продолжая безучастно таращиться в пустоту и что-то бормотать. Более-менее он пришел в себя лишь через несколько часов езды по Истошной Пустоши, когда Фаршбург уже казался маленькой темной точкой на горизонте. Заняв свое привычное место на голове у Иголки, нахохлившийся петух пробормотал:
— Спасибо, Конрад...
— Гай, ты в порядке? — осторожно спросил я.
— Нет,— коротко ответил Транквилл.— Я совсем не в порядке. Но я философ, а значит, справлюсь с этим.
Впрочем, через пару дней петух окончательно вернулся в прежнее состояние духа. А на четвертый день судьба решила испытать нас с Андрэ.
Отряд наш спокойно пересекал Истошную Пустошь, вдоль дороги тянулись бесконечные выжженные солнцем такыры с редкими колючими кустами. Пейзаж был такой скучный, что казалось странным даже думать о том, что в таком месте нам может грозить какая-либо опасность. Вот почему, увидев на горизонте
