– Персики имеются здесь в изобилии. Стоит только ударить кувалдой по зубилу, и персики – передо мной.
– А бутылочку вермута можете ударить?
– Да это полная чепуха, – засмеялась девушка. – Вам белого или красного?
– И того, и другого.
Послышалось мелодичное постукиванье, потом грохот, топот, мыльный лоп, и по восторженным крикам капитана: «Вот это кувалдочка!» – я понял, что желаемое превратилось там у них в действительность.
– Кэп, загибаюсь…
– Слушай, – сказала девушка с персиками, – кто это там за окном всё время скулит?
– Да это там один мой друг болтается.
– А зачем?
– Пытается в четвёртое измерение залезть, но ни хрена у него не выходит.
Тут из окна высунулись очаровательные космы.
– Эй ты, – крикнула девушка, – ты чего это на столбе сидишь?
– Разве на столбе уже? – удивился капитан, высовываясь рядом. – Он же был на клевере.
Капитан пригляделся повнимательней.
– Да нет, – сказал он, – вроде бы по-прежнему на клевере.
– На каком ещё клевере? – спросила девушка.
– Ну, на том, что под осиной растёт, – туманно пояснил капитан.
– Откуда же тогда столб?
– Какой столб?
– Да вот этот, телеграфный?
– Дамы и господа! – взмолился я. – Уважаемые други из четвёртого измерения! Хрен с ним, со столбом и с клевером, втащите же меня в четвёртое измерение, я сильно продрог на ветру, да и чайки, засранки, клюются.
– Тут нужны хорошие клещи, – сказала девушка, вытянула наружу кузнечные клещи-хваталки, протянула ко мне и… Невиданные брызги мыслей вылетели из-под моих надбровных дуг.
Под блеск, под клёкот, под свист и улюлюканье этих брызг я и всосался в четвёртое измерение.
Глава XLV. Стол из четвёртого измерения
Сыр и колбаса, вермут красный и белый в графинчиках, свежие огурчики, отварная картошка, свиная тушёнка – Бог весть чего только не стояло на столе в четвёртом измерении! Стол этот напоминал немного и рабочее место слесаря-лекальщика с завода «Красный пролетарий». Я уж не говорю о разных молотках и гаечных ключах, повсюду на столе на этом валялись кривые гвозди, шайбы и пассатижи, тиски, отвёртки. В консервных же банках явно отмачивались в керосине ржавые болты и гайки.
А сам стол был и круглым, и зеркальным, прямоугольным и письменным, ромбовидным, трёхсотшестидесятиградусным, и чёрт его знает, где он оканчивался и сколько у него было ножек. Вы будете смеяться, но одна его створка, накрытая крахмальной скатертью, стояла боком, ну как стена на полу, и я смело ставил на неё фужер с вермутом, и напиток не проливался.
Поначалу именно это упражнение понравилось мне в четвёртом измерении. Я то и дело наливал себе вермута, глотну – и поставлю на эту стенку, глотну – и поставлю.
Капитан и девушка с персиками очень смеялись и советовали подвесить фужер с вермутом прямо в воздух, а вермут мысленно засосать.
Я так и сделал. И что же вы думаете: фужер повис чин чинарём, а вермут хлынул струёй, да прямо в рот капитану.
– Я тебя мысленно опередил! – кричал Суер. – Туго соображаешь!
Но тут я взял да и опередил капитана и засосал сразу изо всех бутылок. Начался такой потоп, что девушка с персиками рассердилась.
– Всю скатерть мне испоганил, – ругалась она, – вермут не отстирывается!
– А вы что же, в четвёртом измерении, неужто стираете?
– Стирают, друг мой, во всех измерениях, – строго пояснила девушка с персиками. – А то я знаю таких: придут в гости, грязи понатопчут, посуду перебьют, засрут, прости Господи, всё измерение, потом два дня скреби да оттирайся!
– Извините, госпожа, – сказал я, – никак не предполагал такого. Но позвольте один вопрос. Вкус этого вермута показался мне чрезвычайно знаком.
– Вермут как вермут, – сказал капитан, – ничего особенного.
– Позвольте возразить, сэр. Этот вермут напоминает мне напиток, который изготавливал я сам, добавляя в него спирту, рому и джину.
– И, кажется, виски, – засмеялась девушка. – Конечно, это тот самый вермут, который вы пили на острове тёплых щенков.
– Как же это так?
