Изогнутая сдвоенным ребром василиска, выкованная из цельного куска перлоплатины, она удлиняла наш взгляд, частично выворачивая его наизнанку, потом укорачивала, а изнанку ставила ребром на подоконник.
Великолепные алпаты,
сапгиры и Гайдары,
чистейшей воды ахматы
украшали серьгу.
Матросы завороженно смотрели на это произведение искусства, слегка ослеплённые блеском особо сверкающих розенталей.
– И это что? – спросил боцман. – Всё?
– Не знаю, – сказал я. – Может, ещё чего-нибудь достанет.
Но фигура Никанор больше ничего не доставала.
– И это всё? – обиженно спрашивал Чугайло. – Одна серьга! А где же вторая?
– А вторая, – сказал капитан, – давно находится у вас в ухе, дорогой господин Чугайло.
Глава LXXXVIII. Остров Едореп
Чугайло запил.
Туго, гнусно, занудно, простецки и матерно.
Он прекрасно понял рассказ капитана про мужика и медведя в овсе, чудо в жизни боцмана совершилось, и больше никаких чудес он мог не ожидать. Серьга и кланяющиеся фигурки – вот и всё, что уготовила ему судьба, он то и дело заводил их, слушал пьеску и пил, пил, пил. От бесконечного завода или от долгого пребывания в навозе фигурки стали сбиваться с проторённой поэтической дорожки, перевирали слова и один раз даже запели, обнявшись, «Отговорила роща золотая».
Матросы, не получившие с фигурок ни серьги, без боцманского тычка распустились, гнали самогонку из фальшборта, жизнь на судне пошла враскосяк.
Старпом, который жаждал сокровищ не менее других, как-то тоже опустил руки. Да и трудно было, конечно, ожидать, что под каким-то новым сараем лежит уже другой сундучок в навозе со второю серьгой специально для старпома. Так не бывает.
Пожалуй, только лоцман Кацман пребывал в нормальном расположении духа. Нюхом чувствуя нутро муссона, он всё время приводил «Лавра» к разным островам с навозными сараями, но никто не выражал желания слезть на берег и копнуть.
– Копать под сараями никто не желает, сэр, – докладывал Кацман нашему капитану. – Но вот виднеется остров, на котором сами островитяне копают. Не желаете ли глянуть?
Капитан поглядел в трубу. Перед нами распространялся в океане остров, на котором видны были согбенные его жители. Выставив зады и согнув спины, короткими сапёрными лопатками они копали землю.
– Возможно, это и есть остров настоящих сокровищ, сэр, – предполагал Кацман. – Они решили просто перекопать остров вдоль и поперёк в его поисках.
– Давай слезем для разнообразия, – предложил мне капитан. – Пройдёмся хоть по бережку, порасспросим жителей.
С трудом раскачали мы старпома, чтоб он скомандовал нам гичку, лоцмана оставили за старшого и прибыли на остров с целью, как говорится, его открытия.
Как только мы вышли на берег, я почувствовал необъяснимое головокружение, перебои в сердце и тяжесть на плечах. Дыханье моё затруднилось, и, не в силах стоять, я пал на колени. Капитан немедленно опустился рядом. Так и получилось, что только лишь открыв остров, мы сразу стали на колени.
– В чём дело? – срывающимся голосом спросил меня Суер.
– А ни в чём, – ответствовал некий островитянин, проползая в этот момент мимо нас. – Вы на острове, где небо давит. Давит и мешает жить и работать.
Обливаясь липким потом, мы оглядели небо. Тяжёлое, мутное, серое и живое, столбом стояло оно над островом и мерно, как пресс, раскачивалось – вверх-вниз, вверх-вниз. Иногда давило так, что сердце останавливалось, иногда немного отпускало. До самой-самой земли оно почему-то не додавливало, оставалась узкая щель, по которой и ползали островитяне.
– Здесь же невозможно жить, – сказал капитан.
– Возможно, – ответствовал некий островитянин, который почему-то от нас не отползал. – Хотя и очень, очень херово.
– А что делают ваши сограждане?
– Как чего делают? Репу копают.
– Репу?
– Ну да, репу. Картошку мы не содим, её окучивать надо, а это без распрямления всей спины очень трудно. Так что – репу. Которые помоложе, покрепче – ещё и турнепс.
– Ну, а, к примеру, морковь?
– Ч-ч-ч, – островитянин приложил палец к губам. – Запрещено. Цвет не тот.
– Кто же запрещает? – спросил наивно Суер-Выер.
– Там, – сказал островитянин и посмотрел куда-то на верх той щелочки, что оставалась между небом и
