Тут вся толпа, дёргая старшину и капитана за локти, повалила вдоль красного посада. Какие-то шавчонки гавкали и вертелись под ногами, галдели Хрипуны, и баба орала про берёзу:
– Не имеешь права мою берёзу пилить! Не сажал!
Добежав до третьего дома, хозяйка берёзы взлетела на крыльцо и принялась колошматить в дверь.
– Выходи, Митяй! – колотилась она. – Выходи! Поговорим про берёзу!
Дверь распахнулась, и на крыльцо вылетела толстая тётка в галошах на босу ногу. Она скрестила руки на груди и закричала с места в карьер:
– А ты мне всю усадьбу истоптала!
И в этот момент, когда всё внимание толпы переключилось на крыльцо, капитан дёрнул старшину за рукав, они нырнули в щель между баней и забором и тут же увидели за баней две фигуры, которые крадучись бежали к скотному двору.
– Стой! – крикнул капитан.
И тут одна фигура поворотила к ним квадратную свою будку, приложила к носу чёрную фигу. Из фиги блеснуло громом, грохнуло огнём, и раздался выстрел.
Пуля ударила в пилу. Пила взвизгнула, а пуля дьявольским рикошетом ринулась на край деревни и перешибла известную нам телевизионную антенну.
Глава тринадцатая. Басилов
Вася видел из бурьяна, как по дороге мчатся к машине два человека. Он сразу узнал Квадратную Будку, за которым скакала Зинка.
Шофёр Басилов по-прежнему спал под разрешением открыть люк. Добежав до машины, Пахан тут же принялся стучать в стекло. Басилов недовольно снял с носа газету:
– Чего такое?
– Подвези до парома! До парома подвези! Даю трёшку!
– Сколько?
– Пятёрку.
Басилов развернул газету и накрыл люком нос.
– Червонец даю, слышишь?
– А на бензин? – спросил Басилов из-под газеты.
– На бензин прибавим.
– Ну ладно, ладно, – сразу засуетился Басилов, скидывая газету. – Скорей, скорей, а то меня начальство заругает. Быстро! Ну!
Пахан, а за ним Зинка залезли пихаясь в машину. Басилов нажал на педаль, поддал газу, взревел, развернулся, и, вздымая пыль, двусторонняя машина рванула в сторону канала Москва – Клязьма.
Вася не знал, что и делать. В первый момент он хотел прыгать из бурьяна Пахану на загривок, но пока прицеливался, машина умчалась. Пыль, только пыль стелилась над дорогой. Впрочем, не успела пыль улечься, как поднялись новые клубы, и чудесная двусторонняя машина примчалась обратно. Басилов поставил её точно на то же место, достал газету, накрыл нос и сразу заснул.
Со стороны деревни тем временем послышался гул. На дороге показались два человека, которые стремглав неслись к машине. За ними валила толпа народа, доносились крики:
– Держи пильщиков!
Капитан подлетел к машине, стукнул в стекло.
– Здравия желаю, товарищ капитан! – вскричал шофёр, роняя газету.
– Где Куролесов?
– Здесь я, здесь!
– Скорей в машину! Быстро! Быстро! Разворачивайся!
Пыльная толпа надвигалась. Впереди бежала низенькая старушонка, которая кричала:
– Не дам берёзу пилить!
– Гони! – крикнул старшина, и двусторонняя машина прянула от толпы.
Надоедливая старушонка всё-таки догнала машину, стукнула кулачком в заднее стекло.
– Ты её сажал? – кричала она.
– Плохи дела, Вася, – задыхаясь рассказывал капитан, пока Басилов с трудом отрывал машину от старушонки. – Упустили.
– Да я их видал, – сказал Вася.
– Где?
– Да тут неподалёку. Но не стал с ними связываться. Вы сами не велели.
– Куда же они делись?
– Куда-куда?? – зевнул Басилов. – Я их и подвёз. Попросились до парома, вон до канала Москва –
