— Всё предусмотреть невозможно. Если пойдёт речь о поединке, попробуем предложить замену.
— Вы же понимаете, Даро, что это бесполезно. Суть этот старого обычая в личном участии спорщиков в поединке. Ваша мысль уже приходила мне в голову. Пока не вижу выхода.
— Мы можем тянуть время.
— Какой смысл? Думаете, за четыре дня мы подготовим господина Барехова к поединку лучше, чем за три?
— У нас будет больше времени на раздумья. За четыре дня многое может произойти, — мягко проговорила госпожа Шаидар. — А пока стоит заниматься самыми что ни на есть насущными вопросами сегодняшнего дня — отступлением армии сударя нашего якобы императора.
Илья очнулся резко, словно его кто-то толкнул, и сознание наполнилось изобилием звуков, оттенков, ароматов и прочих ощущений. Он лежал в крохотном каменном закутке, даже не с дверью, а с простенькой открытой аркой, сквозь которую в помещение врывались лучи ярчайшего, совсем весеннего солнца. Юноша лежал на скрученных, плотно уложенных матрасах, и даже под головой было что-то мягкое, а в проёме стоял, глядя наружу, в глубины солнечного сияния, Всеслав.
— Э, куда?! — тревожно окликнул он, заметив, что подопечный поднимается с матрасов. — Ты всего- то два часа дремлешь! Ещё отдохни.
— Нормально. — Юноша слегка пошатывался и искал рукой, обо что бы опереться. Но стена оказалась дальше, чем он ожидал.
— Вижу, как нормально! Прямо-таки отменно! — Мастер ловко поймал его и поддержал в вертикальном положении. — Давай-ка ещё полежи, страдалец. Сейчас тебе бульончика принесут, я госпожу директрису позову, она тебя посмотрит…
— Нет, совещание же… Совещание уже завершилось?
— Какое совещание?
— Здесь было совещание?
— Здесь? — Всеслав обвёл взглядом закуток, который и комнатушкой сложно было назвать — так, каморка, годящаяся под сторожку или кладовую, к тому же заваленная матрасами и какими-то ещё вещами. Илья уже и сам вполне осознал абсурдность своего вопроса. — Тебе, наверное, что-то приснилось. Вообще неудивительно. Чуть копыта не откинул.
— Нормально я себя чувствую…
— Ага, просто шик! Главное на ногах удержаться, а так ничего. — Мастер придал подопечному чуть более вертикальное положение. — Но вообще ты молодец. Молодчина просто. Бой нам выиграл. Орден тебе на широкую грудь! Ввинтим при случае.
— Блин… Башка кружится.
— Ещё бы! Полежи-ка.
— Не, я должен. — Юноша принялся вспоминать, что же он такое должен сделать. Голова варила с неторопливостью знатной дамы в летах, которой и лицо надо сохранить, и как-то транспортировать на себе тяжелейшее и неудобнейшее, но зато очень красивое платье.
— Что должен?
— Ты уже встал? — В арку влетела госпожа Шаидар. Она была окружена облаком свежего, по- весеннему влажного ветра, втянула его за собой в каморку с матрасами, и он освежил юношу, прогнал назойливое марево, память обо всём, что было услышано до того, вернулось. — Очень хорошо. Илья! Нам надо отправляться.
— Да? Да…
— Противник отступает. Надо сейчас добивать, а не ждать, пока он соберётся с силами и снова создаст нам серьёзные проблемы. Не хотелось бы повторения вчерашнего. А?
— Это точно, — проворчал Всеслав.
— Ты как — найдёшь в себе силы немного полетать?
— Естественно, — ответил Илья. И содрогнулся.
Он понял, чего от него ждут, но мысль о том, чтобы противоречить, даже не пришла в голову. В самом деле: а что тут ещё можно предпринять? Надо — значит, надо. Только вот… Юноша зашарил вокруг взглядом в поисках своего меча, нашёл на матрасах и принялся негнущимися пальцами приторачивать его к поясу. Всеслав, хмурясь, наблюдал за его мучениями.
А на площадке донжона, куда, оказывается, выходил проём каморки, собирался народ. Появились господин Даро, которого Илья впервые увидел в кольчуге, госпожа Гвелледан в таком изысканном брючном костюме, словно она собралась на великосветскую прогулку верхом, а не в бой, господин Аовер и ещё несколько лордов. И, конечно, госпожа Шаидар, натягивавшая замшевые перчатки, одновременно задумчивая и весёлая — сочетание, казалось бы, немыслимое, однако ж…
— Ну что? — проговорила она, оглядываясь. — Я его везу?
— Вези, — бросил господин Даро. — Ты у нас самая опытная.
— Ну что ж, — на этот раз женщина оглянулась на Селсида. — Пожалуй, Феро разок сможет поднять троих.
— Только… Элейна… Я прошу тебя, осторожнее.
— Не волнуйся, — она смешливо прищурилась, глядя на отца Санджифа. — Всё будет отлично. Идёмте, Илья.
— Саф, а что, и ты отправляешься? — удивился петербуржец, заметив, что друг, тоже оказавшийся рядом, старательно застёгивает пуховик. Рядом с ним деловито снаряжалась Маша, серьёзная как никогда.
— Все отправляются, — пояснил господин Аовер. — Цель ведь не только в том, чтобы настичь…
— …но и добить. Идёмте же, Илья! Нам ещё готовиться и усаживаться.
Что удивило юношу — виверны ждали не во дворе, а на плоской крыше крыла, пристроенного к донжону под галереей. Чудесные существа нервничали, многие шипели, а Феро и вовсе пытался кинуться на любого, кто протягивал руку к его узде — кроме хозяйки, конечно. Госпожа Шаидар ухватила его за трензеля и, заставив опустить голову, что-то тихонько сказала. Виверн успокоился и терпеливо покосился на Селсида.
Госпожа Элейна без спешки взялась за стек, свинтила навершие с петлёй для запястья, сняла перстень-инструмент и нанизала его на ручку стека. Завернула навершие обратно. Затянув петлю на запястье, коснулась стеком седла, которое из двухместного в один миг стало трёхместным. Селсид первым уселся сзади.
— Пристегнитесь, — посоветовал ему Илья.
— Смешная шутка, — последовало в ответ.
— При чём тут шутка?! Вы соскользнёте с виверновой спины. На скорости же полетим!
— А вот вы, Илья, не забудьте пристегнуться.
Юноша поджал губы и отступил — он ждал знака госпожи Шаидар, которая всё ещё возилась со своим питомцем и на будущих спутников не обращала ни малейшего внимания. Рядом на спины виверн — тоже скоростных, хоть и попроще, помассивнее, — усаживались и другие телохранители Ильи. Держать вожжи собирались Эрхед и, к удивлению петербуржца, Хейдар.
— Эх, давненько я не брался за поводья, — отметил довольный гладиатор, разбирая ремни.
— Если сомневаешься, меня пусти, — вмешался Денис.
— Отойди, аурис! Куда тебе!
— Всё нормально, — Абло хлопнул Дениса по плечу. — Он хорошо правит. И гонял даже, причём недавно… Ну, Илюха, ни пуха тебе, как у вас говорят.
— К чёрту.
— И ладно тебе крыситься на Селсида. Селсид — телохранитель, каких мало. Мастер своего дела. Я б на твоём месте его держался и свою жизнь ему всецело доверил.
Юноша с изумлением посмотрел на давнего приятеля, которому привык доверять.
— Ну не знаю… Он же циник.
— А тебе что требуется? Результат или возвышенные взгляды? Телохранители и солдаты — люди крайне циничные в своей работе, иначе они быстро становятся трупами. Хотя в других сферах могут быть очень даже романтичны. Короче, хватит умничать. Лучше спасибо ему скажи. Он за это время, что я тут,
