ссоре с альвийским магом и короткой связи с прелестной альвийкой.
– Думаю, нет.
– Жаль, – друид смотрел испытующе. – Ты, должно быть, злишься на меня, что я сделал тебя участником наших обрядов и жертвоприношений. Однако у меня был на то свой резон.
– Не сомневаюсь. Наверное, у вас маловато желающих гибнуть во славу богов.
– Странный взгляд на народ белгов, да и на самого себя тоже, – хладнокровно ответил старик. – Поверь, среди наших мужчин немало тех, кто пожелал бы послужить своему народу, сражаясь перед лицом богов. Равно как и служить им после своей, вполне достойной, гибели.
– Тогда зачем было заставлять меня?
– Потому что жертва, подобная тебе, была более угодна богам.
– Так надо было просто зарезать меня на алтаре. Или как там у вас приносят в жертву? Вешают? Ах, да, топят в болоте…
Старик взглянул на собеседника со снисходительной жалостью.
– Ты мало что понимаешь в обрядах и тем более в самой сакральной сути обряда. Не обижайся, но ты словно недалекий селянин, который твердо уверен, что лишь сам факт возложения колосьев на алтарь обещает хороший урожай, и чем больше возложить, тем лучшим окажется урожай, а сложного механизма взаимодействия жертвы, божественного промысла и закономерностей природы понимать не желает. Да ему это и ни к чему…
– Я простой воин и простой кузнец, – с раздражением ответил Агнар. – Во всем том, о чем ты говоришь, я не понимаю ничего.
– Не так ты прост. Но я действительно, пожалуй, должен объяснить понятнее. Жертва – это не какое-то количество ценностей, которое ты отрываешь от себя и своей семьи, вырываешь из своего рта и отдаешь богу. Богам твои крохи ни к чему, и твои страдания из-за недостатка пищи или ценностей – тоже. Богам нужно движение твоего сердца. Как любое душевное движение, оно отдает миру часть твоих сил. Только разве что часть себя человек может отдать миру, больше ему пожертвовать нечем. Фундамент мировых сил – это стена, каждый камень для которой приносил кто-то из смертных.
– Нельзя ли поближе к делу?
– Можно. Ты – человек необычный, твое появление здесь кое-что изменило в мире, кое-что дало тебе и отняло у нашего народа.
– И я, по-твоему, должен вернуть долг?
– Что-то вроде.
– Тогда долг следовало бы возвращать тому альву, который зашвырнул меня сюда. Я не просил меня сюда переносить.
– Во-первых, пошутивший с тобой чародей из племени богини Дану наверняка уже заплатил за свое деяние. А во-вторых, ты и сам не знаешь, что получил, и за какой дар должен платить.
– Ты считаешь даром то, что я теперь вынужден жить не просто в чужой стране, но и в чужом времени?
– Я говорил кое о чем другом.
– Тогда объясняй понятнее!
– Не думаю, что это стоит делать, – холодно отозвался друид. – Впрочем, рано или поздно ты сам все поймешь.
– Если успею, – зло бросил викинг в надежде, что все-таки добьется прямого ответа.
Но к его глубокому разочарованию старик охотно согласился с ним:
– Если успеешь, – и, помолчав, добавил: – Не успеешь в этой жизни – успеешь в следующей.
«Называется, успокоил, – мысленно фыркнул скандинав, но больше ничего не сказал. – Я не стану вытягивать из тебя ответ и показывать, насколько я слабее и неразумнее тебя. Увидишь, старик – я все сумею разузнать сам. И сам всего добьюсь».
– Ты должен понять вот что, – продолжил друид. – Если богам нужна твоя кровь, они ее получат. Твое участие в обряде уже и есть жертва, и этого достаточно.
– Но я буду продолжать участвовать в этом обряде, так?
– Разумеется, – старик взглянул на Агнара задумчиво, но и с легкой улыбкой во взгляде. – Разумеется, так.
– И это будет продолжаться до тех пор, пока я не погибну? Можешь не отвечать, старик. Я и так все понимаю.
– Ты злишься потому, что не хочешь умирать во имя чужих, как ты считаешь, богов?
– Я не злюсь.
– Можно назвать то, что ты чувствуешь, другими словами, однако истина от этого не изменится, согласись. Итак, ты просто не хочешь гибнуть здесь, в наших святилищах?
– Все мы смертны, и гибель представляется мне самым обычным концом жизненного пути. Однако я предпочитаю сам прокладывать свою дорогу, я никогда никому не позволял себе указывать, куда и как идти.
Друид вздохнул.
– Каждый человек сам прокладывает себе путь в чаще обстоятельств. Если густые заросли ежевики не дают тебе идти прямо, принуждают заложить крюк, то виновата ли в этом ежевика? Подумай.
