тело на пол, они заперли заднюю дверь машины и поехали в участок.
Ночью там было почти пусто. Как только Берн и Оуэн появились на пороге, дежурный, смачно зевнув, тут же ушел в заднюю комнату, отдыхать. Он даже не спросил, нужна ли его помощь. Остальные четверо где-то патрулировали, так что напарникам пришлось тащить задержанного самим. Они кое-как втиснули его в кресло и переглянулись.
– Киана, ты где? – окликнул Берн секретаршу. Никто не отозвался. – Киана!
– Кианы нет, она отпросилась домой, – прозвучал из дальнего кабинета женский голос. – У нее ребенок заболел.
– А протокол задержания кто составит? – возмутился Берн.
– Ты что – неграмотный? Сам составь.
Ворча, Айарда покосился на Оуэна, а Оуэн, пожав плечами, полез в ящик стола. Вытащил пачку бланков. Прежде, чем отправлять задержанного в соответствующее заведение, которое полицейские именовали «отстойником», а обыватели – «вытрезвителем», следовало написать бумагу и тщательно запереть все личные вещи задержанного – во избежание пропажи. «Отстойник» находился в соседнем здании, там дежурило еще как минимум двое полицейских, но на них всю работу переваливать не следовало. Оуэн вытащил ручку и приготовился писать список вещей.
– Ну? – сказал он, давая понять, что готов.
– Пиши, – Берн снял с задержанного пояс с мечом. – Меч одноручный, длинный... Ишь ты, дорогой, наверное. Весь камнями отделан. Кинжал. Тоже длинный. Ожерелье... Пиши – из желтого металла.
– Из золота, что ли?
– А, черт его знает. Пиши еще – два черных браслета. Две запонки с синим камнем. Булавка... Тоже, видно, дорогая. Застежка. Вот это точно золото... Нет, не пиши, что золотая. Мало ли...
– Застежка... Дальше.
– Вроде все. Документов нет. Кредитных карточек нет.
– Деньги?
– Во, – порывшись в карманах камзола, Берн вытащил несколько монет. – Странные какие-то деньги. Запиши, как монеты. Черт их знает, где такие ходят.
– Все?
– Ага... Давай, подпишу... Эй, парень, – Берн потряс задержанного за плечо, потом побил по щекам. Поднес ухо. – Не дышит, что ли? Эй, парень! Протокол-то подписать! Эй, приди в себя!
– Что, нашу медичку звать? – уточнил Оуэн.
– Да, похоже. Эк он набрался... Ну, браток...
– Эй, Девена... Девена!
– Ну, что такое?
В коридор неторопливо вышла статная девушка в белом халате, с руками, поднятыми так, как их обычно держат хирурги. Она была в тонких резиновых перчатках, с которых что-то капало прямо на блеклый линолеум пола. Она была белокожая, с густой шапкой темных волос, с быстрыми синими глазами – и морщинками у губ, которые делали ее лицо строгим, а повадки – целеустремленными. У нее был взгляд человека, который весь мир может согнуть к своим ногам – глаза обличали в ней мага. Очень многие чародеи рано или поздно начинали смотреть на мир именно такими глазами.
Она вопросительно приподняла бровь и стянула с рук перчатки.
– Слушай, тут парень в полном отрубе. Видно, совсем плох. Глянь, стоит вызывать медиков из токсикологии? Или уже поздно? – и Оуэн захохотал. Будто сказана была невесть какая острота.
– Что, так сильно пьян?
– Как от бочки шмонит! – убежденно ответил Берн.
Заранее морща тонкий носик, Девена подошла. Наклонилась над бессознательным молодым мужчиной. Оглядела его лицо, оттянула веко. Фыркнула.
– С чего вы взяли, что он пьяный? – спросила она.
– Ну, так как же ведь пахнет, – с невинным видом ответил Берн и украдкой подышал на ладонь – проверить, есть ли запах.
Девена покосилась на полицейского с иронией.
– Пахнет? Тебе всегда пахнет, это понятно. Предупреждаю: еще раз покажешься на рабочем месте пьяным – я докладную напишу.
– Да кто тут пьяный?!
– Ты, ты, никто не сомневается. Нечего права качать, я тебя знаю, как облупленного, – она снова наклонилась над задержанным. – Этот парень не пьян. С ним что-то другое. Помогите-ка мне.
– Что делать? – спросил Оуэн, с облегчением швыряя ручку.
– Сними с него камзол... Вот так... О, черт!
– А?
– Ты знаешь, что это такое? – молодая женщина показала на руки лежащего без сознания. – Это блоки уровня архимага, не меньше. Неси-ка мою аптечку.
– Я в твою вивисекторскую ни за что не войду... – но под взглядом Девены замолчал и рысцой направился в ее кабинет.
– И машинку неси!
– Какую машинку?
– На столе лежит. Там она одна. Живо!
Девена попыталась посадить молодого мужчину, или хоть уложить поровнее, но, несмотря на то, что она была бессмертной, то есть сильнее любой женщины-смертной, справиться с обмякшим телом не смогла. Тогда она лишь чуть повернула его и ощупала блок.
Любая блокировка на магию, строится ли она по схеме черной или белой магии, по сути своей одинакова. Форма широких металлических браслетов придана ей лишь для удобства, но, хоть главным здесь является заклинание, форма и материал тоже имеют значение. Если умудриться повредить браслеты, заклинание ослабнет. А может, даже и перестанет действовать. Если же разнимать блоки на части с помощью магических инструментов, то это произойдет с неизбежностью. Девена знала, что снять блоки, рассчитанные на архимага, сложнее, чем какие-либо еще, но это возможно, тем более для мага. Она была магом четвертого уровня, чем весьма гордилась, и теперь взялась за блоки, надетые на задержанного, с уверенностью – снять их она сможет.
И тут же обнаружила, что имеет дело с черной магией. Да-да, блоки эти, нет сомнений, рассчитаны именно на черного мага. Она фыркнула и взяла в руки «машинку», которую опасливо протянул ей Оуэн. Настроить ее на контрастную магию было проще простого. Скрепы лопнули под напором «белого» заклинания, и остальное было делом техники. Девена осторожно положила створчатый стальной браслет на стол и занялась вторым.
Сняв оба, она ощутила наконец энергетику задержанного. Она показалась ей «задыхающейся» – изнемогающей под гнетом, на который никак не рассчитана. «Елки-палки, да он, похоже, даже не старший магистр, – подумала она. – Кажется, вообще не магистр...»
Осознав, почему этот молодой человек может быть так бледен, она схватила его запястье. С ходу пульс не прощупывался. Выяснять, ошиблась ли она, или в самом деле биение жилки не ощутить, девушка торопливо открыла свою аптечку, разорвала упаковку одноразового шприца и нашарила маленькую ампулу. Пальцами сломала кончик и набрала в шприц прозрачную жидкость.
– Что это? – удивился Берн.
– Держи его, – Девена задрала на задержанном рубашку, открывая голую грудь, и вогнала длинную иглу в пятое подреберье. – Это адреналин.
– Что? Адреналин? Парню настолько плохо?
– Парню плохо. Держи его.
Адреналин, особенно такая доза единовременно, действовал всегда одинаково. Тонкое запястье молодого мужчины взорвалось пульсом, он вздрогнул и задышал ртом, будто задыхался в маленьком помещении. Широко открылись глаза, и девушка-маг очарованно погрузилась в из сияющую глубину. «Какой он... необычный», – подумала она. Мужчина вцепился рукой в подлокотник кресла и ошеломленно огляделся.
