ни слова не говоря, направился к водопаду. Мы ведь, в первую очередь, разведчики, вот и нужно разведать эту местность. Когда я в бинокль рассматривал гору, с которой падал водопад, мне показалось, что по ней мы без больших проблем сможем подняться наверх. Там было множество ложбин, уступов и трещин. И именно там оставалась единственная неразведанная местность, о которой нужно было иметь хотя бы общее представление. Всё остальное мы уже изучили в бинокль, а план я зарисовал в свой блокнот.
К горной гряде, откуда падал поток воды, мы подошли метров за пятьсот от водопада. Приблизившись к гряде, я понял, что мои выводы о лёгкости преодоления этой каменной стены были весьма далеки от истины. На протяжении полукилометра мы с Сергеем разглядели только два места, по которым можно было попытаться забраться наверх. И то, в обоих этих случаях, без кошки было не обойтись. Уже у самого водопада устроили совещание. После небольшого спора решили — к чёрту лишние, неоправданные риски и усилия, идём обратно в долину и спокойно занимаемся охотой. Ну, что нового мы сможем увидеть там, наверху? Бегающего мяса и в долине достаточно. К тому же, если не полезем наверх, то сегодня сможем ночевать дома, в своих постелях. А ну его, к лешему, это праздное любопытство.
Перед тем как направиться напрямую к куску саванны, примыкающему к лесу, где были видны несколько пасущихся стад антилоп, мы решили пройти по берегу Мокши, начинающейся за водопадом. Переправляться сейчас на другую сторону этой, ставшей теперь бурной и многоводной реки, было невозможно. Оставалось для проформы только пройти по нашей стороне берега, и можно было считать миссию по разведке границ нашей долины выполненной. Но не успели мы отойти от водопада метров на пятьдесят, случилось то, что полностью поменяло все наши планы и помыслы.
Прямо возле берега, слегка притопленный в воде, лежал человеческий череп.
— Ни хрена себе, находочка, — воскликнул Сергей, — получается, у нас здесь и соседи имеются? Странно, по поведению животных не видно, чтобы они опасались человека. Не могут же аборигены быть сплошь все вегетарианцы? Значит, обязаны, охотится, и тогда их должны опасаться хотя бы парнокопытные.
Говорил он это в пустоту. Я не отвечал, и во время этого монолога, вытащив череп кончиком копья на берег, склонился над ним и внимательно стал изучать эту находку.
Эх, жаль, что мои познания в анатомии и антропологии почти нулевые, а то по черепу, наверняка, можно было определить, какому представителю подвида Хомо он принадлежит. Но, вроде бы, это не питекантроп — лоб не скошен. Значит, бывший обладатель его стоял гораздо ближе к нам по лестнице эволюции. Скорее всего, это череп неандертальца. А вдруг, на наше счастье мы нашли останки кроманьонца. Тогда сейчас на земле идёт эра верхнего палеолита, и наши прямые предки уже существуют. Эх, как это было бы здорово! Тогда мы смогли бы объединиться с каким-нибудь племенем, и тогда наши потомки точно не выродились бы. С нашими навыками, инструментами, металлом и семенами мы бы смогли круто изменить вектор жизни прямых предков человека и стать мощнейшим катализатором в их успешной борьбе за существование. Научили бы многим полезным вещам и, кто знает, может быть, в дальнейшем, развитие цивилизации пошло бы быстрее и более успешно.
Опять мою голову окутал бриллиантовый дым, возродив мечты об Атлантиде. Только теперь мы не вливались в развитую цивилизацию атлантов, а сами являлись их предками. Если мы объединимся с существующим людским племенем, то сможем, внедрив кроме всего прочего, письменность, оставить нашим потомкам Атлантам информацию об опасности, исходящей от маленькой луны. Тогда они смогут заблаговременно эвакуироваться со своего материка-острова в более безопасное место.
Постепенно я почему-то склонялся к мысли, что море нас принесло к неизвестному материку, которого в нашей исторической памяти уже не существовало. А, что? Если рассуждать логически и основываться на моих наблюдениях, то получалось, что по реке, текущей сквозь громадный ледник, мы двигались где-то, по территории теперешней западной Европе. Тундра началась на территории современной Германии, а значит, эта река нас вынесла в Атлантический океан. Плывя по океану на юг, мы наткнулись на землю. Это могла быть только Африка, или существующая в этот момент Атлантида. Если это Африка, тогда большая река, по которой мы поднимались вглубь материка, может быть только Конго. Казалось бы, похоже, но что-то здесь не то.
Во-первых, климат не настолько жаркий — субтропики, пожалуй, да, но на тропики растущая вдоль реки растительность не тянула, особенно та, что имелась чуть в стороне, на возвышенности. У нас в долине температура практически никогда не поднималась выше 28 градусов, а минимальная, в сезон дождей, была около 5 градусов. Что-то я не слышал о таких температурах в центре Африки. А во-вторых, если судить по некоторым животным, которые, вроде бы, никогда не обитали в Африке. По крайней мере, их кости не находили на этом континенте. В раскопках, проводимых в Европе и в Южной Америке, находили, а в Африке нет. Конечно не факт, что эти животные не обитали в те далёкие времена на территории Африки, но всё же это заставляло задуматься. Все эти вопросы снимались, если предположить, что мы попали на земли древней Атлантиды. Может быть, там было немного прохладнее, чем в экваториальной Африке и, что вполне вероятно, могли сосуществовать животные, характерные для Африки, Европы и Южной Америки. Правда, имеется ещё один, совсем невероятный вариант. Может быть, это вообще не наша Земля, а планета параллельной вселенной. Возможно, здесь всё как на нашей Земле, только время отстаёт, и континенты другие. Кто знает? Ясно только одно — своего, старого мира мы уже никогда не увидим.
Неожиданно мои размышления над такими серьёзными вещами нарушил громкий выкрик Сергея:
— Понял…! Я понял, где обитают эти люди. Наверняка, этот череп выброшен водопадом с верховьев Мокши. Вот там и живут соплеменники этого бедолаги. А вниз спуститься, у них мозгов не хватает — дикари, мля. Для этого же нужно верёвки использовать, а они, наверное, даже не знают, что это такое. Всё еще, небось, каменными топорами пользуются. Миха, полезли наверх, нужно этих обалдуев срочно под опеку брать. Глядишь, мы у них богами станем! Тебя будут величать великим Мухоморищем!
— Дурак! А тебя не иначе как — слоновий выкидыш! Божок, нашёлся! Ты вон, лучше бороду поровней подстриги и рожу получше вымой, а то, гляжу, Наташка распустила тебя что-то.
— Э-э-э… придурок! Нет, Миха, никакой в тебе романтики! Сухарь ты. Тут такая возможность открывается, а ты чего-то ещё думаешь. Представляешь, если мы у дикарей заделаемся богами, нам в два счёта гаремы организуют. Жён мы, естественно, будем оставлять в долине, а сами под предлогом прогрессорства в диком племени, станем наведываться к подопечным. Завалим им в подарок пару каких- нибудь быков, а остальное время покейфуем от души. И нам хорошо, и им польза. С такими богами как мы, они с голоду не помрут!
— Ха, парень, а если о твоих проделках Наталья прознает…? Она же всю бородёнку-то твою выщиплет, а может, оторвёт что-нибудь и потолще.
— Ну, волков бояться, в лес не ходить! Она у меня баба душевная, этих дикарей, наверняка, жалеть будет. Так что, думаю, разрешит мне их опекать и помогать им выживать. А если и узнает, что какую-то дикарочку я и поприжал, так всегда это можно будет объяснить, что это всё во благо развития будущего человечества.
— Нет, ну ты, точно, половой маньяк — Наташки ему мало! Лучше вон, о Ваське подумай — мужик вообще без женщины живёт и не ноет.
— И ему девку найдём. Он будет у нас младшим богом.
— Во, балабол! Ты лучше подумай об ответственности, которая на тебя ляжет, если мы действительно обнаружим наших далёких предков. Это же вся история человечества от тебя будет зависеть. Малейшая ошибка, и вообще, никого никогда не будет. Может быть, наши прямые предки произошли от какого-нибудь единичного генетического сбоя, и сейчас их насчитывается совсем немного. Представляешь, мы их тормознём, приручим и начнём помогать добывать пищу, и что из этого получится? Никакого стимула к развитию не будет, и, в конечном итоге, человечество совсем захиреет. Нет, помогать им, конечно, надо, но исподволь, незаметно. Можно брать у них детей на воспитание, но только тех, которых они сами не могут прокормить. А в дела племени лезть не надо — пусть сами крутятся в этой жизни. Мы же знаем, что они, в конечном счете, не вымрут, а будут плодиться и, наконец, станут доминирующим видом на Земле.
— И что же, будем от них сторониться, и даже бабу для Васьки у них не возьмём?
— Да нет, одну девушку у них, наверное, сосватать можно. Взамен мяса, или соли можно дать. Самое главное, не нужно лишать их самостоятельности и приучать к лёгкой жизни. Не нужно вешать это племя себе на шею и заботится об их пропитании. Кое-чему научить это, наверное, можно. Да и обмен генами
