Баку, ведь всё-таки там был самый большой порт в России по перекачке нефти в танкеры для экспорта. Там, я думаю, мы не останемся без топлива. К тому же, это порт, а значит — и корабли, если прямо сказать, мне понравилось мародерничать на них.
Прервавшись, я хлопнул сидящего рядом Володю по плечу, и добавил:
— Ну что, Интендант, придётся тебе ещё раз покряхтеть, доставая бутылку. Нужно выпить за капитана этого судна, за то чтобы он знал на небесах, что мы ему очень благодарны.
Володя, ничего не говоря, встал и, действительно кряхтя, полез в антресоль за новой бутылкой и банками с закуской. Пока он всё это ставил на стол, Саша ещё высказался:
— Кстати, наша бригада обнаружила на этом корабле небольшую сауну. Поэтому, предлагаю, завтра не суетиться с отъездом, сделать банный день, а то все воняют, как бомжи на Московских вокзалах.
Это предложение встретило полное понимание и поддержку всех присутствующих. Во время распития этой последней, незапланированной бутылки, все, уже успокоившись и осознав необходимость смены нашей цели, с увлечением занялись разработкой дальнейшего маршрута нашего движения. Успокоились и улеглись спать только глубокой ночью.
Утром подъём был в десять часов, за завтраком было объявлено нашим дамам о смене маршрута движения и о предстоящем банном дне. Известие о бане полностью завладело их сознанием, и женщины практически не отреагировали на информацию по смене нашего маршрута. Этот день, из-за поднятой суеты вокруг бани и подготовкой к отъезду, пронёсся молниеносно. Какие-то мысли по поводу нашего дальнейшего движения пришли мне в голову только в постели, когда я, уже чисто вымытый, попытался анализировать вновь выбранный маршрут. Меня хватило минут на десять, потом, я, как-то незаметно уснул и очнулся только в восемь часов утра, когда пришедшая Маша начала греметь посудой, разогревая последний на этом месте завтрак.
Глава 6
В путь мы тронулись только в десять часов утра, схема движения была такая же. В первый наш экипаж опять напросилась Вика — наблюдать за встречающимися объектами. После обнаружения ею корабля, я не препятствовал этому её решению, а, наоборот, только приветствовал. Двигались мы в уже отработанном четырёхчасовом ритме. Все наши водители уже привыкли к этому монотонному движение, даже Флюр начал гораздо реже болтать по рации.
Как-то незаметно мы въехали на замёрзшую поверхность русла реки Дон. Наш первый экипаж даже не прокомментировал это событие по рации. Комментарии начались, когда мы стали двигаться по тому месту, где раньше находилось Цимлянское водохранилище. К этому времени мы были в пути уже больше суток, температура в этой местности была -24 градуса, шёл небольшой снег. После небольшой остановки и смены водителей, когда я уже находился в полудрёме, раздался вызов по рации, и Флюр начал вещать Сергею:
— Как ты там себя чувствуешь, мой верный друг — Санчо Панса? Не угнетает ли тебя наш строгий босс? Цела ли твоя нежная попка? Ты не подумай ничего плохого, я имею в виду, не отсидел ли ты её?
Сергей, немного раздражённым голосом ответил:
— Слушай, Хан! Твои шуточки меня уже заколебали. Тебе что там, поговорить не с кем? Вас же в кабине три человека! Ты, наверное, там тоже уже всех достал.
Между тем, Флюр продолжал:
— Что ты нервничаешь, Малой, я же по дружбе тебя веселю, не даю уснуть. Можно сказать, повышаю технику безопасности и твою бдительность. А то, глядя в окна на открывающиеся бескрайние просторы, ты можешь, с непривычки, повредиться рассудком. Ты же, под своим Гомелем, не привык к таким масштабам. У вас там что: повернул голову направо — с полкилометра поле картошки и лес, повернул голову налево — то же самое, нет такого простора, как здесь. Вот уже, сколько едем, а конца и края не видать — лепота. А ты всё — бульба, бульба, — вроде бы ты и русский, а нет в тебе чувства широты и бесшабашности.
Дальнейшего трёпа я уже не слышал, сон всё-таки сморил меня. Очнулся я от тычков в бок. Открыв глаза, увидел, что мы стоим, а Сергей что-то говорит в микрофон рации. Я посмотрел на часы, с прошлой пересменки прошло чуть больше трёх часов.
— Значит, остановка внеплановая, — сразу же подумалось мне — не дай бог, если кто-то сломался.
— Малой, что стряслось? — требовательно спросил я. Он повернулся, протянул мне рацию и ответил:
— Да не чего страшного, Батя, не волнуйся. Флюр чуть там на какое-то препятствие не наехал. Сейчас они пытаются разобраться, что это.
В этот момент, из рации раздался голос Саши, он спросил:
— Серый, ты разбудил Батю?
Я дунул в микрофон, и сказал:
— Я уже внимательно тебя слушаю. Что случилось, почему стоим?
— Батя, тут такое дело, похоже, все водоплавающие корыта нас преследуют, — ответил Саша, потом немного помолчал и продолжил:
— Уже начали мешать нашему движению. Флюр прямо чуть не наехал на торчащий винт какого-то судна. А ты скажи Малому, чтобы он аккуратно подъезжал к нам, потом захвати фонарь и на лыжах подъезжай к этому кораблю. Будем на месте думать, что делать дальше. Флюр уже там, я с Викой тоже сейчас туда тронусь. Вон, вижу уже, что и Володя с Колей подтягиваются. Всё, пока, до встречи.
Рация замолкла, я посмотрел на Сергея и произнёс:
— Ну, что стоим, ты же всё слышал. Давай, подъезжай потихоньку к грузовому УРАЛу, и пойдём смотреть на это корыто.
Сергей, включив дополнительный прожектор над кабиной, начал медленно подползать к вездеходу нашего первого экипажа. Приблизившись, он встал параллельно ему, этим он дополнительно осветил лежащее практически на боку судно.
Действительно, буквально метрах в тридцати находился длинный снежный вал, у ближайшего к нам окончания его нелепо торчал только один корабельный винт, его легко было узнать — нижняя лопасть была полностью свободна от снега. Я вылез из ГАЗона, надел лыжи и подъехал к группе наших ребят, стоящих у самого этого винта и что-то горячо обсуждающих. Они спорили, к какому типу принадлежит это судно. Флюр, немного возбуждённый, утверждал:
— Да, наверняка, это какая-нибудь большая баржа. Я объехал вокруг этого корыта. Длина корабля около 140 метров — конечно, великовато для обычной баржи. Трюм у этого судна открытый и там внавалку лежит щебень. Половина его высыпалась, и внутри трюма образовались пещеры, не засыпанные снегом.
Саша же, пытался ему возражать, говоря:
— Да ладно, Хан, у тебя любое судно, которое не на море — это корыто или лоханка, в лучшем случае — баржа. Ты бы лучше внимательно изучил материалы из ноутбука, взятого из каюты капитана. Там есть хорошая подборка всех типов судов. Пока ты катался на лыжах, разглядывая трюмы, я её просмотрел. И доверяя твоему глазомеру о длине этого судна, могу сказать — скорее всего, это теплоход серии Волга-Дон. А в этой серии много судов с открытыми трюмами. Оно шириной более 16 метров, а это как раз соответствует высоте этой снежной горы, если допустить, что вода из водохранилища ушла, и судно легло боком прямо на грунт.
Подъехавший Сергей с ходу ввязался в разговор, он сказал:
— Да что вы спорите, ни о чём? Какая, нахрен, разница, что это за корабль! Самое главное в нашем деле — это, есть ли тут топливо и как, особо не задерживаясь, его добыть? Вот, что нужно обсуждать! А вообще, чем лясы точить — лучше быстрее встать на стоянку, похлебать горячего супчику, да нормально выспаться.
На этих словах Флюр и Саша дружно засмеялись, потом Флюр, продолжая изредка пофыркивать,
