металлургических фирм мира. Еще до войны при помощи патентов и другими путями мы добились контроля над производством многих важных для ведения войны продуктов. Но мы не остановились на этом. Мы пошли дальше в защите ваших промышленных интересов. Когда германские фирмы регистрировали патенты в иностранных государствах, некоторые важные стороны процесса скрывались, а формулы излагались так, что происходил взрыв, если какой-нибудь иностранный ученый пытался, следуя нашим методам, получить синтетический продукт. Так, метод получения красок, запатентованный Зальцманом и Кругером за № 12096, нанес существенный урон выдающимся иностранным ученым, которые гибли так, словно местом для прогулок избрали минное поле.
Фон Клюге торжествующе заметил Вайсу:
— Вам, молодому абверовцу, следовало бы понять, что по сравнению с успехами в подобных операциях наших крупнейших концернов, деятельность вашей службы выглядит, ну, чтобы не обидеть адмирала Канариса, как пиратские набеги, в то время как мы, черные сюртуки, бесшумно завоевывали континенты в экономических битвах одними картельными соглашениями.
— А что же вы выиграли для себя в этих битвах? — полюбопытствовал Вайс.
Советник досадливо махнул рукой.
— Вы слушали о крахе кинофирмы «Фебус» еще в довоенные годы? Господин Канарис вложил в нее миллионы и вынудил меня стать его компаньоном.
— Вы поступили легкомысленно?
— Вовсе нет. Просто у господина Канариса имелись документы, касающиеся некоторых сторон моей прежней деятельности. И он предложил мне наиболее изящную форму получения интересующих меня бумаг. Вот я и вложил крупную сумму в эту фирму.
— Он заставил вас выкупить бумаги?
— Нет, просто это был наиболее благоразумный и деликатный способ сохранить наши дружеские отношения.
— Вы и сейчас друг адмирала?
— Безусловно. Это кристальной чистоты человек. И когда он оказался банкротом, то не позволил себе снова представить мне неприятные документы, хотя и сохранил их копии. Он мужественно перенес несчастье. И по его рекомендации я участвовал во время инфляции в финансовых операциях старика Тиссена.
— Вы знакомы с господином Гердом?
— Да, это серьезный делец, который стал на правильный путь, сочетая интересы фирмы своего тестя с политикой наци. Опыт работы в абвере, несомненно, пополнит его образование экономиста. Он сумеет ознакомиться с методикой и приемами исследования экономических потенциалов Востока.
Весь ужин говорил только советник. Баронесса и Ольга почти все время молчали и не вслушивались в застольную беседу мужчин.
В десять часов баронесса велела Ольге идти отдыхать и приказала Вайсу проводить девушку до отведенной ей комнаты.
44
На следующий вечер у баронессы собралось небольшое общество: пожилые, одетые со старомодной тщательностью, благовоспитанные люди.
Они были близки ей не только потому, что с ними у нее издавна установились тесные, подобные родственным связи, но и потому, что все они, как и сама баронесса, владели земельной собственностью или же вложили солидные капиталы в надежные предприятия с устойчивыми доходами.
Несмотря на почтенный возраст и полную обеспеченность, все они охотно заняли предложенные им пришедшими к власти нацистами чиновные должности. Ведь передать свой опыт новому руководству империи было их патриотическим долгом.
По-видимому, они полагали, и притом не без основания, что их юношеские идеалы, сложившиеся во времена монархии, не только не устарели сейчас, но возрождены фюрером с поспешностью и энергией, несвойственными деятелям минувшего столетия.
Доктор фон Клюге, правда, позволял себе сомневаться и в этом достоинстве Гитлера и утверждал, что Карл Лампрехт еще в девятисотые годы с большим даже красноречием, чем фюрер, провозглашал: «После кровавых побед мир будет изменен путем германизации».
Гости держали себя с той непринужденностью, какая возможна в кругу людей, равных по положению, занимаемому в обществе.
Герр Кранц, высокий, жилистый, плоский, с маленькой прилизанной головкой на высокой тонкой шее и с моноклем в левом глазу — правый всегда оставался презрительно сощуренным, — в первую мировую войну служил в уланах. Он считался тонким знатоком лошадей, и, очевидно, поэтому в концерне Круппа ему была предоставлена должность главного инспектора в управлении рабочей силой.
Он позволял себе довольно смело критиковать фюрера за то, что тот пренебрегает кавалерией, отдавая предпочтение мотомеханизированным соединениям «этого выскочки Гудериана», который расхваливает танки так, будто служит в рекламном бюро машиностроительной фирмы и получает проценты с каждой единицы сбытой продукции.
В Пруссии у Кранца был конный завод, но, увы, покупал его лошадей не вермахт, а только полиция.
Густав Крупп был личным другом фюрера. В 1933 году он учредил фонд Адольфа Гитлера, предоставив нацистской партии огромные суммы для СА, СС, «гитлерюгенда» и ряда подобных же организаций. Кранц не без оснований считал фюрера должником фирмы.
Кранц прибыл в генерал-губернаторство, чтобы организовать в Освенциме строительство предприятий, изготавливающих детали к автоматическому оружию. Он сразу же потребовал от эсэсовского руководства выделить для этой цели из концлагерей наиболее жизнеспособных заключенных.
Забравшись на возвышение посреди аппельплаца, он приказывал гонять заключенных по кругу, а сам наблюдал за ними в бинокль, которым обычно пользовался во время скачек на ипподроме.
Тех, кто после нескольких кругов оказывался способным сохранять вертикальное положение, Кранц отмечал для себя. Записывал их лагерные номера и приказывал отправлять отобранных им людей в специальный концентрационный лагерь фирмы. За каждого обладающего подходящей специальностью заключенного он уплачивал в финансовые органы СС четыре марки, а за тех, кто не имел профессии, — по три марки, и в итоге это составляло довольно крупные суммы.
Поскольку большинство отобранных им заключенных не внушало Кранцу уверенности в том, что они смогут долго протянуть на тяжелых работах, он сделал в контракте специальную оговорку: устранение ослабевших возлагается на администрацию лагерей, причем убывшие заменяются без дополнительной оплаты.
Добиться оговорки в контракте было непросто, пришлось сделать денежные подарки местным руководителям СС. Но для этого Кранц располагал неподотчетными суммами, специально выделенными ему на подобные цели. И считал сделку крайне выгодной, так как смертность заключенных, занятых на различных работах, была чрезвычайно высока, а транспортировка и погребение каждого трупа по предварительной калькуляции обходились бы фирме в среднем в 30–50 марок.
Успешность всех этих деловых операций привела герра Кранца в отличное расположение духа, и он был одним из самых приятных гостей баронессы, так как мысли его в ее гостиной были заняты только тем, чтобы всем нравиться и быть любезным со всеми.
И хотя другой гость, герр Шик, представлял конкурирующую и давно развившую здесь гигантскую деятельность организацию, защищающую интересы концерна «ИГ Фарбениндустри», Кранц добродушно подшучивал над ним.
Шик в противоположность Кранцу был тучен и коротконог, к тому же он порядком обрюзг и отличался крайне нервной озабоченностью, не покидавшей его даже в доме баронессы.
На химических предприятиях концерна кроме заключенных работали люди, насильственно увезенные в
