Харли Джейн Козак
Смерть экс-любовника
Дэниелу Кори Ренеру, который оставил нас раньше, чем нам бы хотелось
Никто не хочет быть музой;
В конце концов все хотят быть Орфеем.
Глава 1
По опыту знаю, что мужчинам не нравится, когда во время занятия сексом звонит телефон. Полагаю, это справедливо и по отношению к женщинам. Во всяком случае, по отношению ко мне, и потому в моей спальне никогда не было телефонов.
Но тогда, в конце декабря, у меня не было и спальни. Я жила в квартире своего парня, его имя Саймон Александер. В нашем распоряжении было два сотовых телефона, два автоответчика, городской телефон, компьютер, телевизор, стереосистема, таймер, принтер, факс, дымовая пожарная сигнализация – и все это портило романтические моменты совместной жизни. Правда, не всегда, а лишь когда кто-то из нас задевал пульт дистанционного управления.
Был у нас и пистолет. Он лежал на столике рядом с кроватью. Кажется, он никому не мешал, хотя не уверена, ибо прожила я у Саймона всего пару недель.
Саймон – агент ФБР.
В ту пятницу, ранним вечером, дело было в самом разгаре: мы неистово сжимали друг друга в страстных объятиях, – когда щелчок, раздавшийся в противоположном конце комнаты, напомнил мне, что я выключила у телефона звонок. Рука Саймона на моем теле дрогнула.
– Уолли! – заговорил автоответчик. – Уолли, возьми трубку!
Хватка Саймона ослабла – звонок не имел отношения к национальной катастрофе. Несмотря на свою техническую искушенность, Саймон предпочитал автоответчик голосовой почте из-за возможности услышать, кто звонил, прежде чем он снимет трубку.
– Саймон, мне нужно поговорить с Уолли! Уолли, ответь мне, пожалуйста!
Это была Джо. Моя подруга. Несмотря на мужское имя, как и у меня, Джо, как и я, женщина. Думаю, при данных обстоятельствах она не будет против, если я ее проигнорирую.
– Ну хорошо, тебя нет дома. – Голос Джо звучал надтреснуто и отрывисто. – Мне отвратительно сознавать, что я говорю это автоответчику, но все равно ты узнаешь об этом из «Новостей»… Дэвид мертв! Дэвид Зетракис. Наш Дэвид.
– Дэвид? – Я вырвалась из объятий Саймона и, пошатываясь, дотащилась к телефону. – Наш Дэвид? – переспросила я. Но в ответ услышала лишь гудки – Джо положила трубку.
Саймон провел рукой по моему бедру, потом сжал его.
– У тебя все нормально?
– Что? Да… – Я не шелохнулась. Через какое-то время я почувствовала, что на меня набросили одеяло.
Саймон встал. Его рост шесть футов пять дюймов – он был высокий (в разумных пределах), то есть не выглядел как баскетболист. Хотя он тоже был в отличной физической форме, что, впрочем, не редкость в Лос-Анджелесе, где членство в фитнес-клубах столь же обычное явление, как страхование автомобилей. Но для мужчины, чей возраст приближается к пятидесяти, Саймон выглядел впечатляюще. Наши отношения – роман, связь, как ни назови – начались не так давно, и вид его обнаженного тела все еще мог отвлечь меня от чего угодно. Даже от смерти бывшего бойфренда.
– Кто-то близкий? – Саймон изучал сообщения на одном из сотовых телефонов.
– Очень близкий. Когда-то… – Я взяла свой сотовый, чтобы позвонить Джо.
Саймон наклонился, отбросил мои волосы и поцеловал в плечо.
– До встречи, красавица. – По-прежнему обнаженный, он направился в ванную.
– Джо, – сказала я автоответчику. – Это очень… печально. Ты как?
Дэвид когда-то был не только моим бойфрендом, но и Джо, причем их отношения были более длительными и серьезными. Джо взяла трубку, я услышала, что она плачет. Джо Рафферти Хоровиц была крепким орешком, поэтому я хоть и молчала, но ощущала беспокойство. Наконец я спросила:
– Что с ним случилось?
– У него был рак… – ответила она. – Поджелудочной железы. Ужасно. Он был обречен.
Я попыталась сказать что-то небанальное, но мне это не удалось.
– Боже, какой кошмар! Даже не предполагала, что он болел. – Я дизайнер открыток, и вы могли бы ожидать от меня большего, но когда дело касается смерти, я, как и все, теряюсь. – Такой молодой, – добавила я.
– Пятьдесят один. – Джо высморкалась. – Это показатель того, как мы стареем, раз пятьдесят один для нас – еще молодость.
– Он умер в больнице?
– Дома, в Толука-Лейк.
Меня вдруг пробил озноб. Я завернулась в одеяло и подошла к окну. Саймон жил в пентхаусе на бульваре Уилшир, в очень большом и внушающем почтение доме с высокими потолками и огромными окнами, которые изнутри мыла приходящая уборщица, а снаружи – профессиональная команда. Из окна открывался вид на океан. Район Толука-Лейк располагался к северо-востоку, за горами, так что дом Дэвида не попадал в поле моего зрения, но, может, я увижу, как его дух парит над Тихим океаном.
– Когда ты в последний раз видела Дэвида? – спросила я. Джо ничего не ответила.
Я стояла и смотрела на закат. Дело было между Рождеством и Новым годом, когда подсчитывают доходы за последний квартал, чтобы расплатиться по налогам, доедают пряничных человечков и допивают коньяк со взбитыми желтками, сахаром и сливками, давая себе обещание завязать с Нового года со сладким, углеводами и алкоголем. Небо над Лос-Анджелесом темнело, и скоро смог нельзя было отличить от водной поверхности. В ванной с шумом лилась вода, и я решила присоединиться к Саймону; в душ он ходил без оружия, и потому я без риска для жизни могла устроить ему засаду.
Щелчок в трубке указал на то, что Джо все еще была на линии. Но она молчала.
– Джо?
– Я просто… боюсь. Уолли, ты останешься моей подругой, если…
– Да. Если что?
– Если… да так, ничего. Ты идешь сегодня на коктейль к Рексу и Трише?
– Придется. Ты ведь там будешь? – Я подождала ответа. Его не последовало. – Джо, в чем дело?
– Боже, я превращаю свою жизнь в полный хаос! – воскликнула Джо.
Мне показалось, она пьяна.
– Солнышко, Дэвид умер от рака. Твоей вины тут нет.
– Я не говорила, что он умер от рака, – возразила Джо. – Он был болен раком, но скончался от пулевого ранения в голову.
Глава 2
«Пулевое ранение в голову».
Полицейский жаргон был привычен Джо – половина ее семьи служила в правоохранительных органах, а сама она скопила деньги на учебу в колледже, работая в морге. Но не проще было бы сказать: «Он покончил жизнь самоубийством»? Теперь, думая о Дэвиде, я видела его с обезображенным лицом. Мне пришла в голову мысль, что это было нечто иное, нежели самоубийство. Скажем, убийство. Но я тут же отбросила эту мысль. Кому понадобилось убивать смертельно больного продюсера мыльных опер?
Итак, самоубийство. Какой печальный конец! И почему Джо ведет себя так странно? Понятно, что она переживает, но… чего ей бояться? Джо не так-то легко напугать, и она не склонна впадать в отчаяние. Я хотела было перезвонить ей, но тут из огромного шкафа появился Саймон.
Одетый, он был почти так же неотразим, как и обнаженный. Одевался он не как агенты ФБР на телеэкране, а словно для похода в ресторан «Поло лондж». Сегодня на нем были коричневые брюки и рубашка цвета бургундского вина, что очень подошло бы для коктеильной вечеринки, куда я должна была идти, вот только он туда не собирался. И я понятия не имела, чем он намерен заниматься.
– Работа, – сказал он, и это могло означать что угодно: от наблюдения за кем-либо до игры «Лейкерс». В тот день он уходил «на работу» уже во второй раз.
