носителями великой тайны, недоступной самолюбивому и самоуверенному человечеству...
5
Словцов проснулся ночью, дотянулся до выключателя и включил торшер. Приподнявшись, огляделся: на столе остатки снеди и недопитая бутылка коньяка. Какая по счету? Под столом в пакете еще достаточно полных. На диване у книжных полок спит прямо в костюме Володя. Без подушки.
Павел с трудом поднялся и обнаружил под своей головой две подушки. Сначала он на нетвердых ногах ринулся к двери туалета, затем из горла выпил полбутылки минеральной воды, после чего решил подсунуть Володе вторую подушку, но тот резко проснулся при его приближении и сел на постели. Мгновенно осмотревшись и оценив обстановку, он схватился за голову:
- Мне домой надо! Срочно! Светлана меня... Даже не знаю, что будет. - И от досады застонал: - Щас башка на части развалится.
- Вова, - Словцов взглянул на часы, - в три часа ночи жен уже не беспокоят. Утро вечера мудренее. Давай лучше еще по сто грамм.
- Да ты что, Павел Сергеевич, так же сдохнуть можно!
- Сдохнуть можно без опохмелки.
- Да я в жизни два дня подряд не пил!
- Ну... Когда-то надо начинать.
- Это обязательно?
- Ну не могу же я один эту гадость глотать? На что мне тогда боевой товарищ?
- У-м-м... - соглашаясь, махнул рукой Среда.
- Ну, за воскресение Среды! - предложил тост Павел.
- Угу, и за Словцова, который за словцом в карман не лезет.
Чокнулись, выпили. Павел тут же налил по второй. Володя с отвращением начал крутить головой, на что поэт резонно заметил:
- Так, тебя зачем ко мне приставили? У тебя боевое задание какое?
- Пал Сергеич, все стихотворцы так безумно бухают?
- Талантливые - все, - уверенно ответил Словцов. - А бездарные про них воспоминания пишут, как Мариенгоф про Есенина.
- И зачем вам это?
Словцов на секунду задумался, а ответил, уже выпив, весьма взвешенно и аргументированно:
- Понимаешь, Володя, грань, которая разделяет душу поэта с этим гадким миром, хочу заметить, что гадкий он, собственно от наших же людских гадостей, ибо первоначально, свежеиспеченный в руках Господа, он был куда как прекраснее... Так вот, грань эта тоньше, чем у всех остальных людей.
- Типа, мы толстокожие? - догадался Среда.
- Ну... не все... Можно по-другому выразиться. У вас нормальный слой ауры, а у нас утонченный. И вся гадость этого мира захлестывает нам прямо в душу... Ну, конечно, не только гадость... Прекрасное тоже... Если оно «не далёко»...
- И не «жестоко».
- М-да... Так вот, алкоголь - это своеобразное обезболивающее...
- Доводящее человека до комы, - ухмыльнулся Володя.
- Ты прав, - обреченно кивнул Словцов, - хочу в кому. Что там у нас еще под столом? - он зацепил за горлышко следующую бутылку. Представляешь, у нас целая республика в коме пребывает. Коми-а-эс-эс-эр...
- Пал Сергеевич, а мне с
