- Не надо.
7
В последний день перед вылетом Павел позвонил Веронике.
- Здравствуй, Ника!
- Папочка, привет! Ой, тебе звонить дорого, давай я!
- Ну, слава Богу, я еще могу оплачивать свои телефонные разговоры. Не дожил еще до того, чтобы дочь меня содержала, хотя кто знает? Я тебя не разбудил?
- Да какая разница! Я так рада, что ты позвонил. Правда, у меня для тебя, наверное, грустная новость...
- Что случилось? - испугался Словцов.
- Со мной - ничего! Успокойся. Просто мама выходит замуж.
- Замуж? - Павел помолчал, переваривая информацию, Вероника ему не мешала. - А знаешь, это, пожалуй, даже хорошо. Так лучше. В конце концов, она заслужила тихий семейный покой.
- Ты хочешь знать, кто он?
- Наверное, нет, - заколебался Павел, - нет, точно нет. Все, что осталось между нами - это ты. Главное, чтобы она была счастлива, я искренне этого желаю. Как там у тебя?
- Ты же не поверишь, что в Америке может быть хорошо.
- Другое, дочь, - я не могу поверить, что Америка может быть хорошей, а многим там - не кисло, я это знаю, очень не кисло. Есенину там не понравилось, ему плохо там было, а его мнение дорогого стоит.
- Па-ап, ты для этого мне позвонил?
- Да нет, конечно, доченька, прости. Просто соскучился. Ну и еще кое-что. Хотел тебе сказать...
- Вы с Верой Сергеевной женитесь! - опередила Вероника.
- Ну-у... Почти... Понимаешь, всего я по телефону рассказать не могу. Помнишь, я тебе рассказывал про то, как в детстве отправлял письма в будущее?
- Помню. Смешно и наивно.
- Да, смешно и наивно. Но ты, пожалуйста, об этом помни. Если со мной что-то случится, помни об этом обязательно и не расстраивайся.
- Па, ты о чем? - насторожилась Вероника.
- Так надо, дочь. Это очень важно. Да, и вот еще что, телефон не меняй. Симку, в смысле.
- Хорошо, не буду. Что ты задумал, па?
- Ничего. Просто я очень по тебе скучаю.
- Я тоже, па. Не поверишь, но мне не хватает твоего кухонного бухтения. Твоего недовольства современным миром, твоей ругани телеканала «Культура» и моих журналов.
- Ну, - улыбнулся Словцов, - это дело поправимое. Лет через тридцать и ты забухтишь. А как твой Дэвид?
- Хорошо. Учимся. Он меня оберегает.
- Я до сих пор не могу во все это поверить! Америка, жених - американец...
- Он очень хороший!..
- Я тоже был хорошим, когда делал предложение твоей маме. Главное, чтобы он стихов не писал.
- Он не пишет, па. У него мозги устроены экономически.
