идущая мимо дверей подсобок, выходила в гостиную в темно-зеленых тонах, в центре которой стоял низкий стеклянный стол, а на стенах умело и со вкусом были размещены несколько натюрмортов и офортов. Мягкие кресла под цвет стен, аудио- и видео-аппаратура хай-класса, к одной из стен примыкал компактный, но весьма насыщенный экзотическими бутылками бар. Из гостиной вели четыре двери и лестница на второй этаж. На стене вдоль лестничного марша ступенями поднимались фотографии одного и того же природного ландшафта во все сезоны, при всякой погоде, в разное время суток. Выглядел такой дизайнерский ход оригинально.
- Не подскажете, где мои апартаменты? - спросил Словцов уже отвернувшуюся от него Лизу.
- Подсказывают двоечникам на уроках, а вам - на второй этаж, дверь сразу направо от лестницы. Если вздумаете шарашиться по дому, то я не экскурсовод.
- Это я понял сразу...
На втором этаже оказался еще один холл, где стояли разнообразные тренажеры, на стене висел плазменный телеэкран, а напротив был выход на просторную лоджию, которая размещалась над верандой крыльца. Еще одна лестница вела на мансардный этаж. Открыв указанную дверь, Павел присвистнул. В его распоряжение предоставлялась комната, в которой могла разместиться вся его предыдущая квартира. За окном просматривался отдельный балкончик, выходящий во двор. Возле окна стояла кровать-«аэродром» с торшерами-«часовыми» по краям. У стены напротив - кожаный диван с парой таких же кресел, рабочий стол с компьютером. Просторная ванная комната блистала крупной плиткой кафеля высшего качества, двумя десятками вмонтированных в потолок ламп и дюжиной зеркал разных форм. Словцов поймал себя на мысли, что нисколько не завидует всему эту комфорту и великолепию. Ему просто подумалось, что так могло бы жить немалое число граждан огромной богатой страны, если б незначительная, но самая наглая и, скорее всего, самая подлая часть ее населения не хапнула себе путем махинаций и бандитских захватов общенациональное достояние. Кроме того, Павел был глубоко уверен, что любое накопление не имеет никакого смысла. Об этом ему захотелось поговорить с Верой, понять ее мировоззрение. А пока он, не имея больше сил на дальнейший осмотр дома, не раздеваясь, рухнул на кровать и мгновенно заснул коротким и глубоким сном.
2
- Уважаемый поэт, вас ждут на чашку кофе в гостиной, - услышал он и открыл глаза.
На пороге его комнаты бесцеремонно красовалась Лиза.
- Вера Сергеевна сегодня пораньше с работы освободилась, видимо ради вас, Павел Сергеевич, - с явной издевкой пояснила она, - ей не терпится с вами увидеться.
- Спасибо, Елизавета, как вас там по батюшке?
- Лиза, просто Лиза. Я же прислуга.
- Если вас так смущает ваш социальный статус, то к чему оставаться на такой работе? Я тут тоже на условиях найма, - сказал Словцов и демонстративно направился в ванную.
Ополоснув лицо, он спустился в гостиную, там было пусто. Вера появилась через пару минут, одетая в спортивные брюки и просторную футболку.
- Сейчас будет кофе, а потом ужин. Я сегодня читала твои стихи, подбросили сборник, да в Интернете накопали. Хочу с просить - почему ты бросил писать?
- Я не бросил, бросают пить или курить, я просто переместился в иные обстоятельства. Депрессия. «Ленивый ум не посещает вдохновение», как сказано у Пушкина. Вымучивать из себя пусть даже причесанные, умелые строки сродни получению огня посредством трения, когда у тебя в кармане зажигалка. Просто в ней кончился газ. Надо заправить.
- Что для этого нужно? Впечатления? Муза?
- На этот вопрос нет точного ответа. Может, Ангел должен махнуть крылом...
- Поэтично.
В гостиной появилась Лиза с двумя чашками кофе. Поставила их на стеклянный стол в центре и спросила:
- Бутерброды подать или все-таки подождете ужина?
- Ты как, Павел? - переадресовала вопрос хозяйка.
- Пока обойдусь кофе.
- Мне готовить, когда вам вздумается или как положено? - обидчиво надув губы спросила Лиза у хозяйки и тут же вышла, а Павел спросил шепотом:
- Не боишься, что она
