рука дернуть ее за желтую роскошную косу.
И все же несколько дней назад, когда все возвращались с последнего урока домой, ошалевший от радости по случаю долгожданной свободы Гошка Буянов огрел портфелем Люсю Воробьеву, потом Соню Шепс, еще какую-то девчонку и наконец, подскочив к Аллочке, шлепнул и ее пухлым портфелем.
Если Люся и Соня с веселым визгом стали гоняться за Гошкой, то Принцесса повела себя совсем иначе. Она остановилась и, подождав, пока девчонкам надоело бегать за Гошкой, подозвала его. Буянов, раскрасневшийся и бесшабашный, подошел к ней и снова замахнулся было портфелем, но, встретив ледяной взгляд Принцессы, опустил руку.
— Сейчас же извинись, — сказала Алла.
Гошка, ухмыляясь, оглянулся на ребят, которые, стоя поодаль, наблюдали за ними.
— Я должен извиниться… Вы слышали?
— Я жду, — сказала Принцесса, все так же холодно глядя ему в глаза.
— А этого не хочешь? — сказал Гошка и показал кукиш. Принцесса размахнулась и залепила ему звонкую пощечину. Девчонки так и ахнули.
Широкое Гошкино лицо залила краска. Он выругался, швырнул на землю портфель и сильно толкнул Аллу в грудь.
Девчонка пошатнулась, но не упала.
— Мне неприятно, что я живу в одном городе с тобой, — спокойно сказала она.
Гошка хотел еще раз ударить, но тут подошел Витька Грохотов. Обхватив Буянова поперек туловища, он оттащил его от побледневшей Принцессы.
— Я ей покажу! — вырывался Гошка.
— Еще бы! — презрительно сказал Витька. — Ведь ты у нас известный спортсмен…
Буянов и Грохотов занимались в спортивной школе. И даже один раз выступали на городских соревнованиях по вольной борьбе.
После этого случая Принцесса не замечала Буянова. Встречаясь с ним на переменках в школе или около дома, проходила мимо, словно он, Буянов, пустое место.
Почему Витька, споря с Гошкой, предложил ему поцеловать руку Принцессы, он и сам не знал. Где-то в глубине души у него остался неприятный осадок от сцены у школы. Возможно и потому, что Алла приехала из Ленинграда и была не похожа на остальных девчонок. И если бы его приятель, Гошка Буянов, еще раз ударил ее, наверное, Витька подрался бы с ним. Он сам никогда не ударил ни одну девчонку, и ему было противно, когда другие поднимали на них руку.
И еще одно: Витька чувствовал, что презрение Принцессы распространяется и на него. И если остальным, в том числе и Гошке, было наплевать на то, что думает о них Алла Бортникова, то Витьке — нет.
Как бы там ни было, Грохотов тоже немного волновался. Кто знает, чем вся эта затея может кончиться?
Когда Принцесса в сопровождении Сони Шепс показалась в дверях, все уставились на Гошку. А он кромсал ножом кору многострадального клена и делал вид, что не замечает ее.
— Валяй, — негромко сказал Витька, дотронувшись до его плеча.
— Я тебе это припомню… — пробурчал Гошка.
Он нехотя поднялся и, набычившись, двинулся к Аллочке — она отщипывала от булки маленькие кусочки и бросала голубям, суетившимся у ее ног. Принцесса была в хорошем настроении, улыбалась и что- то на ухо говорила Соне.
По Гошкиной спине было видно, как не хочется ему подходить к Алле, но по законам Чапаевской улицы, раз проспорил — кровь из носу, а выполняй! Он остановился в нескольких шагах от нее и уставился себе под ноги. Голуби на кривых красных лапках подбежали к нему, дожидаясь подачки, но Буянову было не до них. Он никак не мог заставить себя согнуть колени.
Принцесса подняла голову и с любопытством взглянула на Гошку. И это было удивительно, что она его заметила. Раньше смотрела сквозь него.
— Я болван… — выдавил из себя Буянов, не глядя на нее. — И это…
— Гоша, — сказала своим мелодичным голосом Принцесса, — у меня к тебе большая просьба… Мы вчера вечером играли в волейбол, и мяч застрял на дереве в ветвях.
Гошка выпрямился, покосился на Витьку и с готовностью спросил:
— На каком?
— Соня, покажи, пожалуйста.
Соня еще не успела и рот раскрыть, как Гошка бросился к дереву и кошкой вскарабкался на первый сук. Еще секунда, и он скрылся в ветвях. Немного погодя тугой черный мяч глухо шлепнулся в траву. Принцесса улыбнулась и поблагодарила Гошку, все еще ворочавшегося в ветвях.
Девчонки ушли с мячом на речку. Витька Грохотов и Соля Шепс остались у дерева, дожидаясь, когда спустится Гошка.
— Ушла? — послышался из густой листвы его голос.
— Что же ты не поцеловал ручку? — спросил Соля.
Гошка спрыгнул в высокую траву и ласково позвал Шепса:
— Иди-ка сюда, что-то я тебе скажу…
Но хитрый Соля отошел еще дальше.
— И на колени не встал? — сказал он. — Витя, ты не засчитывай ему.
Гошка сделал великолепный прыжок, но Соля увернулся и пулей припустил вслед за девчонками.
— Поросенок, — добродушно сказал Буянов. Он был доволен, что все так хорошо обошлось.
— Никогда не знаешь, что у нее на уме… — задумчиво сказал Витька.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЗАГОВОР НА ЧЕРДАКЕ
Где-то на границе темными ночами гудели моторы пятнистых остроносых грузовиков с прицепленными к ним пушками, рокотали и лязгали железом укрытые маскировочными сетками танки. На аэродромах притаились вражеские бомбардировщики с подвешенными бомбами, готовые по первому сигналу подняться в воздух. Жерла полевых орудий разных калибров были наведены на пограничные города и села.
Война стояла у самого порога, готовясь без стука войти в наш дом.
А те, кому суждено было скоро умереть в адском грохоте разрывов фугасных бомб, беспечно веселились, слушали на закате соловьиные песни, грустили, любили.
Пекари пекли хлеб для тех, кто никогда не будет его есть. На швейных фабриках строчили машины, изготовляя пеленки-распашонки для новорожденных, которые так никогда и не появятся на свет. Руководители учреждений подписывали приказы для июньских отпускников, не подозревая, что они уже не действительны. Война отменила на несколько лет вперед все отпуска.
В городе В. река Синяя петляла, ныряя под старые деревянные мосты. Рыбаки ловили окуней и плотву прямо с берега. Летом чистые песчаные отмели становились пляжем. В воде стояла вышка, с которой смельчаки сигали вниз головой.
Синяя не очень глубокая, но с быстрым течением. Посредине реки разлеглись огромные камни- валуны. Вода вокруг них бурлила, пенилась. На округлых боках камней, будто клочья шкуры, висел бархатный изумрудный мох. Мальчишки любили загорать на валунах. Не только мальчишки, но и взрослые парни. Они подплывали к камню и бесцеремонно за ноги стаскивали ребятишек, а сами занимали их места.
Из всех праздников мальчишки больше всего любили День Военно-Воздушного Флота. Со всего города на грузовиках, украшенных плакатами, на автобусах горожане устремлялись на аэродром — большое зеленое поле с несколькими небольшими строениями и метеорологической станцией. На крыше желтого домика весело трепетал на ветру полосатый колпачок, очень похожий на шапочку деревянного Буратино.
В этот единственный день в году любой мальчишка за небольшую плату мог забраться в кабину
