минут, — сказала она. — Но я отпускаю вас раньше! Счастливых вам каникул, ребята! Купайтесь, загорайте, играйте, но не забывайте и про учебники! И про внеклассное чтение тоже! До свидания! — учительница вышла.
Тут же у дверей образовалась свалка, которую мастерски устроил Лёшка Вельяминов.
— А ну-ка постой, Евстолия Бубликовна! — орал он, всех распихивая. Евстолия чудом успела проскользнуть в коридор и благодаря этой своей стремительности избавилась от озорных Лёшкиных рук.
Коля подождал, пока свалка закончилась, и спокойно вышел в коридор. У окна стояла его сестра Лиля и плакала.
— Ты что? Каникулы ведь… — сказал Коля.
— Гад! Велья-ми-нов! — проплакала по слогам Лиля. — Позвал в кино… Я его тут ждала… А он меня по заду портфелем стукнул и дурой обозвал… На виду у всего вашего класса…
Что-то надо было делать. Коля угрюмо уставился в небо, словно желал выслушать, что скажут механизмы. Но они ничего не сказали. Только полупрозрачная гигантская петля раскачивалась в небе, как перевёрнутый вопросительный знак.
— Иди за мной! — сурово приказал сестре Коля.
— Куда? — спросила Лиля. Перестав плакать, она необыкновенно похорошела.
— За мной! — повторил Коля.
Они пошли вниз по лестнице.
Вельяминов перенёс свалку в вестибюль. Человек десять катались, собирая пыль, по каменному полу. Лёшка расхаживал, как Наполеон под Аустерлицем.
Коля неожиданно и ловко схватил его за голову и ударил лбом о свою коленку.
— Что, гад? — закричал он, вцепившись в длинные Лёшкины волосы и тряся его, как осеннюю яблоню.
— Дурак! Небесный! Спятил! — вырывался Лёшка. — Мужики! Отцепите Небесного! Ну чего тебе от меня надо?
Но «мужики» продолжали схватку на полу, не замечая отчаянного Лёшкиного положения.
— Ты зачем Лильку стукнул? — орал бешено Коля, стараясь перегнуть Лёшку пополам.
— Да не стукал я её! Врёт она! — Лёшка изловчился и ударил Колю головой в солнечное сплетение. Коля потерял дыхание, вытаращил глаза и сел на холодный пол.
— На ещё, Небесный! На закуску! — дал ему по шее Лёшка и выскочил из вестибюля. — Мужики! — раздался с улицы его голос. — Кто со мной пиво пить?
Коля поднялся. Боль в животе прошла. Он дышал ровно.
— Я не знала, что ты так здорово дерёшься! — с восхищением сказала Лиля.
— Зачем ты лезешь к Вельяминову? — хмуро спросил Коля. — Чего тебе от него надо?
— Не знаю… — ответила Лиля, и глаза её наполнились слезами.
— Ладно… Не плачь… — вздохнул Коля. Первый день каникул был испорчен.
— Знаешь, — взяла его под руку Лиля. — Это ведь я его сама стукнула портфелем… Он бежал мимо, а на меня даже не посмотрел… И в кино он меня не звал… И дурой не обзывал…
— Значит, я просто так дрался? — уныло спросил Коля.
— Ты замечательно дрался! — сказала Лиля. — Я расскажу маме, как ты защищал сестру… По- львиному… Я ведь только сейчас поняла, как это замечательно — иметь брата-защитника…
Дома их ждал сюрприз. Мама носилась по комнатам растрёпанная и заплаканная.
— Коля! Лиля! — закричала она. — Ваш папа… Негодяй!
Из комнаты, где находился папа, доносилась музыка — играла любимая его пластинка «Русские военные песни и марши».
— Нет, вы только посмотрите! — Ольга Павловна кивнула на дверь. — После всего этого он ещё маршики слушает! — в дверь полетела книга «Мифы и легенды Древней Греции».
— Трум-пум-пум! — басовито ответил военный трубач.
— Что случилось, мама? — спросила Лиля.
— А! — махнула рукой Ольга Павловна. — Пусть вам отец объяснит… Если только его ещё можно так называть! — На глазах у неё появились крупные, с фасоль величиной, слёзы. — Скотина! — застучала она в дверь. — Выйди, посмотри в глаза детям! И сегодня же убирайся к этой… Господи, а я её ещё считала своей подругой… Сколько лет ты с ней путался, мерзавец! — Ольга Павловна убежала в ванную. Оттуда донеслись громкие рыдания.
— Детей бы хоть постеснялась! — сказал из комнаты. Николай Николаевич.
— Она всё узнала! — шепнула Коле Лиля.
Щёлкнула задвижка. Показалось виноватое лицо Николая Николаевича. Одна щека у него была значительно краснее другой.
— Коля! Лиля! Где она? — шёпотом спросил он.
— В ванной… — тоже шёпотом ответила Лиля.
— Не слушайте, что она там болтает… Обыкновенная истерика… В любой семье родители ссорятся, только ваша мама делает из чепухи шекспировскую, трагедию… Коля! Сходи скажи маме, что я хочу с ней поговорить…
Коля пошёл в ванную. Мама сидела на краешке и смотрела на высыхающие на батарее папины носки.
— Мама, — сказал Коля. — Папа хочет с тобой поговорить…
— Скажи ему, чтобы убирался! — ответила мама.
Коля вернулся в комнату. Лиля и папа стояли на балконе. Лиля внимательно слушала, что говорит ей папа, а тот сверкал красной щекой и отчаянно жестикулировал.
И вдруг Коля увидел, как петля — та самая — огромная, полупрозрачная, спустилась низко-низко и оказалась над самым балконом…
Коля вышел на балкон. Лиля и папа внимания на петлю не обращали. Словно не было петли.
— Мама сказала, чтобы ты убирался, папа… — добросовестно передал Коля пожелание Ольги Павловны.
— Что, что? — не понял Николай Николаевич.
— Чтобы ты убирался, — повторил Коля.
— Убирался? — растерялся Николай Николаевич. — А вы… Вы… разве хотите, чтобы я убирался? — тихо спросил он.
Коля почувствовал, как где-то в глубине глаз рождается слеза. Он быстро отвернулся. Слеза уже дрожала на ресницах, готовая спрыгнуть на щеку.
— Эй! — вдруг легла Коле на плечо чья-то лёгкая рука. В полупрозрачной лодке стоял голубоглазый мальчик в зелёном хитоне и в сандалиях. Одной рукой он держался за мачту.
— Привет! — сказал он.
— Привет! — Коля совсем не удивился.
Мальчик улыбнулся.
— Я давно за тобой наблюдаю, — сказал он. — Я пришёл, чтобы забрать тебя…
— Забрать? Куда?
— Попробуй, какая крепкая мачта, — сказал мальчик.
Коля потрогал мачту своей рукой. Она была гибкая и плотная.
— Ты хотел стать Небесным механиком, — сказал мальчик. — Мне одному так скучно на небе… Две тысячи лет… Знаешь, как мне скучно… Я давно ждал тебя… Механизмы всё понимают, только молчат… И ломаются редко-редко… Мы с тобой сделаем новую спиральную радугу….
— Чтобы она как штопор входила в землю? — спросил Коля. — Я уже об этом думал…
— Конечно, ты об этом думал, — кивнул мальчик. — Ты же Небесный механик… Когда я ушёл на небо… — лицо у мальчика стало грустным, — я не думал, что так долго буду один… Я так ждал тебя всё время!
Коля оглянулся на папу и Лилю. Лиля уткнулась папе в пиджак, а папа умоляюще смотрел на маму. Губы его шевелились.
