на любое время! Хоть на год, потому что всегда есть возможность вернуться в минуту отправления.
- Это же чудо!
- Сам не верю.
Сергей Павлович повлек Варю на балкон.
- Взгляни, жизнь придет сюда через двадцать девять минут! Здесь еще нет времени. Потому что время измеряется только людьми. Даже для других живых организмов оно не имеет такого значения. Времени здесь нет, а любовь есть! Здорово, правда?!
Полная тишина сделала голос Кошкина гулким и мистическим. Варя инстинктивно прижалась к нему и зачарованно смотрела на затаившийся в ожидании город. Только едва заметное движение облачных полей создавало здесь хоть какую-то видимость жизни.
- Если мы будем здесь только одни... Немного страшно...
- Ты мэр города! - торжественно и шутливо объявил Сергей Павлович. - Город открыт для всех влюбленных.
- Здесь правда больше никого нет?
- Абсолютно.
- Мы здесь одни-и-и! - крикнула в раскатистое пространство улицы Варя, и стены соседних домов многократно отразили последний слог: - «Дни-и-и... дни-и-и... дни-и-и...»
Кошкин наклонился к Варе и закрыл глаза. Вместе с долгим поцелуем окончательно исчезло чувство времени. Зато остальные ощущения хотелось длить и длить. Варя аккуратно отстранилась первая.
- Мне все равно кажется, что кто-то смотрит. Может, Он? - посмотрела на небо. - Мы тут как на ладони. Интересно, а что сейчас идет по первому каналу?
- Единственная проблема, - признался Кошкин, - по телевизору и радио - только шум эфира. По телефону - тоже.
Варя игриво пожала плечами:
- Не очень-то и жалко!
- Да совсем не жалко, - подтвердил Сергей Павлович.
- Надо возвращаться, там все-таки гости...
- А я думал...
- Потом, - нежно шепнула Варя.
- У меня идея! Мы сейчас вернемся в кафе, сядем за стол, а только потом переместимся в нужное время.
- Угу, но давай появимся на полчаса позже. Не люблю я этих застолий. Хоть немного вырежем... Требую монтаж, как жена режиссера!
- Давай, я тоже, честно говоря, не большой любитель праздников и официоза. Но так уж друзья настояли...
Кошкин нажал пару кнопок на пульте, и пространство рванулось в сторону. То, что они увидели мгновение спустя, заставило их в ужасе прижаться друг к другу. Варя вскрикнула.
На месте кафе дымились развалины... Окна ближайших домов были выбиты. Где-то далеко истошно ныли сирены. На крыльце КПП стонал раненый собровец. На месте, где еще полчаса назад была стоянка, зияла огромная воронка. На краю ее стоял торжествующий Бекхан, шепчущий в небо не то молитвы, не то заклинания. Испуганная девушка в красном изорванном платье показывала на него пальцем и кричала что-то несуразное. Вдалеке, опираясь на снайперскую винтовку, стоял растерянный Алейхан. Круг времени и судеб замкнулся в этой точке. Здесь еще никого не должно было быть, но они были. Произошло какое-то жуткое смещение. Но произошло оно давно. Задолго до того, как Сергей Павлович Кошкин закончил работу над своей машиной. Десятки, а может, и тысячи разрушенных причинно-следственных связей выбросили сюда свои незавершенные истории. Здесь, по сути, должна была кончиться судьба инженера Кошкина, его друзей, близких и просто оказавшихся рядом людей.
- Бекхан! - надломленным голосом позвал Кошкин. - Бекхан! Я не знаю, из какого ада ты опять выбрался, но ты все равно проиграл! Ты можешь возвращаться сколько угодно! Ты и такие, как ты! Любовь сильнее! Понимаешь, сильнее! Спроси у своего брата, если успеешь...
И прежде чем Бекхан
