прицел силуэт, и палец его сливался с курком. Дорохов закусил губу.
- Если второй поднимется, я тебя застрелю.
В это время в невидимо плывущем облачном покрове на пару секунд мелькнул лунный просвет, этого было достаточно, чтобы Алейхан увидел в прицел глаза Кошкина. Это были серые усталые глаза инженера, которого он в своей жизни убил первым. Снова отчетливо услышал над ухом требование Бекхана: «Тебе уже семнадцать лет, а ты еще не убил ни одного русского!» Вздрогнул... И совсем нелепо смотрелся на нем костюм со сбившимся набок галстуком. А ведь подумал еще, что у русского инженера денег даже на костюм не хватает, и он едет туда, где его могут убить, чтобы прокормить семью. Зачем он вернулся? За Алейханом? Но Алейхан может убить его еще раз... И еще раз...
- Подходи медленно, - скомандовал вполголоса Алейхан. - Второму - лежать.
Кошкин шел с поднятыми руками. Именно в этот момент Алейхан услышал на дороге приближающиеся шаги отделения Китаева. Снайпер стремительно сменил позицию, чтобы иметь возможность держать под прицелом все цели, но и Кошкин по движению кустов определил теперь точное направление. Дорохов ловил оптикой темноту...
Солдаты Китаева молчали, но теперь даже Сергей Павлович слышал звуки, издаваемые плохо закрепленной амуницией. Расслабились ребята... Алейхан держал теперь на прицеле головного.
- «Бисмилляхир-Рахмаанир-Рахиим», - сказал Кошкин в слепящую мглу, рассеченную узором ветвей, снайпер был где-то рядом. - «Во имя Бога милостивого, милосердного» - так должен думать всякий мусульманин перед всяким делом. И сейчас, целясь в человека, ты произнес эту молитву? И веришь, что убиваешь во имя Аллаха? Он просил тебя об этом? Или пророк? Может быть, эти солдаты не позволяют тебе ходить в мечеть? Или ты уверен, что убиваемый тобой не угоден Всевышнему? Ты решаешь за Всевышнего, кто Ему нравится, а кто нет? Бог создал и тебя, и того солдата напротив тебя не для того, чтобы вы убили друг друга, но чтобы любили и молились перед Богом. И если он делает это не так, как ты, то пусть Аллах будет судьей, но не твоя слепая пуля. Читал ли ты когда-нибудь слова одного из его знаменитых сподвижников Абу Хурайры, приводимые Муслимом - одним из наиболее авторитетных собирателей хадисов. Он сказал: «Клянусь тем, в чьей деснице душа моя! Истинно доживут люди до времен, когда не будет знать убивающий, за что убил кого-то, а убиенный - за что был убит». А теперь произнеси «Бисмилляхир-Рахмаанир-Рахиим» и выпусти смерть на волю... Ты же считаешь себя умнее Аллаха. Стреляй, и начнется бой, в котором погибнут многие и многие. И ты тоже...
- Ты говоришь, будто ты Джабраил, - глухо ответил со своей позиции Алейхан. - Я послушаю тебя и не буду стрелять. Пусть проходят, но теперь молчи, иначе они выстрелят первыми, а потом я посмотрю, какой ты знаток хадисов и мудрости Корана, какой ты русский Джабраил. Может быть, действительно Аллах послал тебя с того света... - шепотом закончил Алейхан.
Отделение Китаева молча, но все-таки с шумом прошествовало мимо. Темнота поглотила сначала их силуэты, а потом и шаги.
- А теперь я могу убить тебя, а потом второго, - сказал Алейхан, ему очень захотелось добавить, что потом из дома выбегут Бекхан и его бойцы, и тогда никому не уйти от пули или ножа, но козыри он решил приберечь.
Дорохову многого стоило в этом случае промолчать и не ляпнуть чего-нибудь типа «как бы не так!». Но Василий Данилович времени даром не терял. Пока внимание Алейхана было отвлечено на группу Китаева, он сантиметр за сантиметром, сведя дыхание до минимума, менял позицию. Теперь он на выстрел был впереди.
- Да, сейчас ты можешь меня убить, - согласился Кошкин, - если слова пророка для тебя ничего не значат, а пророк учил: тот, кто убивает, не вдохнет ароматов рая.
- Не тебе, неверному, говорить словами пророка! Вы отняли у нас рай на земле, вы хотите отнять у нас родину!
- Тогда для начала покиньте русские города, съезжайтесь все сюда и отпустите отсюда тех, кого вы предпочитаете держать в рабстве. Прекратите убивать для начала женщин и детей, или ты не знаешь, что говорил Мухаммад Абу-Бакру, идущему в поход: не воюй со стариками, женщинами и детьми. Как вообще вы можете ссылаться на пророка, если многие из вас не брали в руки ни Коран, ни Сунну?
- Ты много говоришь, гяур!
- Вот какое слово ты знаешь! Но теперь пусть будет тебе знамение: сейчас я исчезну, как исчезают духи, выполнив свою миссию, а тебе советую уходить отсюда, иначе ты погибнешь. Погибнешь именно в эту ночь... Я пришел предупредить тебя. Пусть сегодня смертей будет меньше. Поверь, с тобой говорит будущее.
- Если ты провидец, тогда скажи, где еще сейчас находится твоя смерть?
- Моя смерть не здесь, но если ты говоришь о шести боевиках и двух пленных в доме напротив, то советую
