зааплодировал, один панк заорал:
– Сыграйте «Инструкцию» – «Час до полночи»!
Стас крикнул мне:
– Какая первая песня?
– «Другой». Ты что, все забыл?
Стас дал счет, мы с Лехой вступили.
Зрители хлопали. Кто-то крикнул «Еще!» Панки жали мне руки, пытаясь стянуть со сцены.
Один из них сказал:
– Зря не сыграли «Инструкцию», но все равно заебись!
Я выдернул провод из усилителя. Звукореж заорал:
– Ну кто так делает? Сначала выруби, потом вынимай!
Я нагнулся, подобрал провода и спустился в гримерку. Стас с Лехой уже были там. На сцену выходила новая группа – три длинноволосых парня и стриженая девчонка-басистка.
Мы бросили гитары в гримерке и вышли через заднюю дверь. В коридоре главного корпуса к нам подбежал паренек лет пятнадцати.
– Это вы только играли, да, ребята? А автограф у вас можно взять?
Он достал из кармана ручку и билет со штампом профкома.
Я приложил билет к стенке, расписался, прорвав в нем дыру. Потом расписались Леха и Стас. Паренек убежал. В зале начала играла следующая команда.
Мы вышли на крыльцо. Уже стемнело. Несколько человек без билетов толкались у входа.
– Нормально мы залабали, да? – спросил Леха, закуривая.
Я ответил:
– Да, супер.
С крыши третьего корпуса капало. Лужа возле крыльца покрылась тонкой корочкой льда. В ней отражался фонарь.
Часть вторая
Четверг
Поезд тронулся. Наташа, родители и Анюта замахали мне. Я помахал им в ответ. Проплыли билетные кассы, депо, освещенное прожекторами, блестящие полосы рельсов.
Я сел на полку, прислонился к перегородке. Рядом сидела тетка за пятьдесят, полная, с выкрашенными в белый цвет волосами. Она читала «Мегаполис-Экспресс». Напротив парень и девушка держали друг друга за руки. На столике перед ними лежал русско-английский разговорник. Боковые места пустовали.
Я спросил тетку с газетой.
– Вы до Москвы?
– Да.
– Тогда я могу уступить вам нижнюю полку.
– Спасибо. Вы уже хотите стелиться?
– Да, пожалуй.
– А вы не опустите эту штуковину на окне? – Она показала на штору из синего дерматина. – В вагонах всегда сквозняки, хоть и лето сейчас.
Пятница
В узкую щель между шторой и рамой окна пробивался солнечный свет. Я сел на полке, согнувшись, чтоб не удариться головой о третью полку. Снова лег, натянул джинсы, передвинулся ближе к проходу и спустил ноги на край нижней полки. Спрыгнул, сунул ноги в кроссовки. Тетка с крашеными волосами спала, отвернувшись к стене. Парень и девушка тоже спали. Простыня девушки завернулась, видна была бледная кожа плеча и красная бретелька лифчика.
Я вышел из туалета. Купе проводников было открыто. Проводница мыла под краном лицо. На ней была голубая рубашка, темно-синяя юбка и колготки телесного цвета, с блеском.
Я сказал:
– Доброе утро.
– Доброе утро.
– Чай скоро будет?
– Минут через сорок. Пусть все проснутся сначала – потом начну разносить.
Проводница сняла с подноса четыре стакана в алюминиевых подстаканниках. В кипятке плавали пакетики «Lipton».
– Не желаете что-нибудь к чаю? Есть шоколад, вафли, печенье…
Я мотнул головой. Есть не хотелось – в животе бурлило. Я слегка волновался.
