В девяносто пятом году мы решили сделать акцию на «мясо» на Кубке Содружества. Они играли с какой-то слабой командой в [универсальном спортивном зале] ЦСКА, а мы по соседству – в хоккей. И совпадали начало матча и конец матча. Мы вышли и устроили просто какой-то ночной кошмар, избивали всех, кто выходил, кто был в шарфах, устраивали погони, люди падали в лужи – была оттепель. Помню, там везде лежали тела, остатки шарфов разодранных. И главный посыл был – где ваши сраные «флинты»? А «флинты», узнав, что пришли конкретно за ними, вышли окольным путем, чтобы не пересекаться. И тогда спартаковские старики, которые хорошо получили по щщам, предъявили «флинтам»: почему мы за вас страдаем? Где вы были, почему не вышли?
А потом – это было уже окончание зимы или начало весны – «флинты» пришли на баскетбол, вызвали кого-то на разговор. Разговор был очень короткий: давайте забиваться. Это был хоккей, дерби ЦСКА —«Спартак» в Сокольниках. Мы собрали приличную бригаду – человек под восемьдесят. Подъехали на станцию метро «Сокольники», и получилась «картина маслом»: мы выходим, подъезжает соседний поезд – из него выходят «флинты». Случайно все вышло.
Это был хоккейный матч «Спартак»—ЦСКА в Сокольниках. И когда мы собрались на «Парке Культуры» – пятьдесят человек, – мне показалось, что это очень много, здорово! И еще по дороге туда вывернули – эта знаменитая тогдашняя мода – «бомберы» наизнанку, оранжевым цветом наружу. Приехали на станцию «Сокольники» два поезда одновременно. Мы их увидели первыми, вышли. Вначале было наше преимущество, но их было человек сто семьдесят, тоже все в «бомберах», но в черных. И там на платформе наших подолбали. Я говорю «наших», потому что я через их толпу вот так проскочил, кому-то дал, кто-то мне, – и наверх выбрался. Человекпять нас оказалось наверху. А они там орут внизу, кого-то на рельсы сбросили. Ну еще наверху мы с нимиподрались немножко, но преимущество ихнее было полное.
У «флинтов» тогда было новшество – они «бомберы» выворачивали на оранжевую сторону и тем самым выделялись. Мы еще над ними глумились – называли их «строительными рабочими». И из их толпы – а их было около сотни – встали человек двадцать и рубились. В первых рядах у них был Женя, парень двухметрового роста, с харизматической внешностью. Конечно, мы им всем здорово надавали – вся основная масса убежала просто наверх, а этих мы очень прилично подвалили. Потом вышли на улицу, увидели там всего окровавленного Женю в невменяемом состоянии. При этом кто-то из нас сказал: похоже, меня порезали ножом – там на руке была приличная рана. Тут же несколько человек в ярости накинулись на Женю и избили его до потери сознания, сломали ему нос, опрокинули его на лотки с какими-то помидорами. Это была просто показательная расправа.
Их было и намного больше, и возраст у них был посолиднее. Чем они брали, это возрастом: они были старше, чем весь наш молодняк. И их больше. Хоть они и любят кичиться тем, что они – элита, а нас много, но я что-то не могу вспомнить ни одной драки, когда их было бы меньше. Постоянно или поровну, или их больше. Когда их меньше, как-то все что-то не получалось. Я потом разговаривал с одним из тех, кто что-то решал, и он сказал мне: если бы я знал, что «кони» сейчас так сильны, я бы не рискнул им бросить вызов, но это надо было проверить, чтобы узнать.
За возобновившейся войной между «конями» и «мясными» и за их активностью на трибунах внимательно следили и фанаты других команд. Сразу же за «Red Blue Warriors» и «Flint’s Crew» появились группировки и других движений.
Мы основали группировку «Blue White Dynamite» – «Сине-белый динамит». Мы решили, что название должно соответствовать названию команды. И у нас был «заряд» – «We are blue, we are white, we are Moscow dynamite». Ну и было модно, что не просто движение, а оно еще и должно иметь название. Атрибуты группировки были: мы себе сделали название и пошили баннер – баннер у нас уже весной девяносто пятого на хоккее появился. И тогда же мы заказали первые тридцать футболок. ЦСКА первыми сделали футболки – «Red Blue Warriors», и мы тогда же сделали, с нашей эмблемой. Долго думали, парень ночами разрабатывал, на миллиметровой бумаге чертил эмблему «BWD». И с середины девяностых я на трибунах каждый матч «заводил».
Но по-прежнему главным противостоянием в российском околофутболе остается «конско- мясное». Следующая массовая драка между «конями» и «мясными» состоялась 14 октября 1995 года. На Старом Арбате сошлись около 200 фанатов ЦСКА и «Спартака». Эта драка была более массовой, чем в Сокольниках, и получила немалый общественный резонанс.
В [1995-м] году была грандиозная стычка на Арбате. У «флинтов» уже была большая армия, и первое наше столкновение случилось перед «дерби». Мы стояли внизу, у касс, а они шли по верху, над кассами. Десяток человек нас, в том числе и я, на них сразу прыгнули, потом подтянулись все остальные, но милиция не дала конфликту разгореться. Она растащила всех в сторону, разогнала. И мы решили найти «флинтов» после матча. Причем не очень большие были шансы, нас собралось всего человек тридцать. Почему-то решили ехать на «Арбатскую». Кто-то сказал, что видел толпу на «Арбатской». Ну, мы подумали – они. По дороге в метро мы встретили еще человек тридцать своих, потом еще двадцать, еще пятнадцать. Короче, человек сто двадцать мы собрали.
Вышли из метро – и наискосок, возле Никитского бульвара их стояла толпа, человек восемьдесят. Это было самое мощное столкновение со времен Советского Союза. Мы сначала их атаковали, они отбились, даже в какой-то момент потеснили нас, но тут уже мы переломили ситуацию. Это произошло после небольшого «полтергейста», как назвал происходившее один из действующих лиц, – когда летело все, что могло лететь: урны, бутылки, строительный мусор – рядом стройка какая-то шла. Как там никого не поубивало – мне до сих пор непонятно. Перелом в той драке случился благодаря фану Гире. Он был огромного роста, вскочил на какую-то машину, размахивая пряжкой, и закричал: «Чего стоим? Погнали, давайте!» И началось просто паническое бегство. Ну, завалили лидеров, в том числе Женю бедного, Стоматолога, – ему тогда выбили два зуба, и он потом без этих двух зубов долгое время ходил. И мы их погнали просто в разные стороны – некоторые прыгали в тоннель, остальные понеслись в сторону «Маяковской» через посольский район. Мы их гнали почти до «Маяковской», а потом сами в таком же темпе убегали от ОМОНа.
После этого драки спартаковских и армейских хулиганов продолжались в Москве регулярно, причем поначалу они проходили с заметным преимуществом фанатов ЦСКА – это признают даже их «враги».
Протекала [война] первые лет десять не с нашим преимуществом. Дело в том, что фанатская основа ЦСКА сохранилась с союзных времен. Те люди, которые ездили в середине-конце восьмидесятых, практически все ездили и в начале-середине девяностых. У нас же получилась такая ситуация, что из людей, которые рулили фанатским движением в восьмидесятые годы, в девяностых ни один уже этим не занимался. До середины девяностых единицы из них дошли реально, и у нас был момент, когда лицом фанатского движения была именно молодежь, неопытные. А у ЦСКА – такие дядьки, потрепанные союзными выездами. И, соответственно, все стычки тогдашние нами в одну калитку проигрывались.
С самого девяносто пятого года [спартаковские фанаты] безжалостно и немилосердно получали по щщам от ЦСКА, от «Red Blue Warriors». Причем в каждой битве, на каждом «дерби». Я участвовал в одном столкновении, когда контакта даже не было. Они просто убежали все – на «Красносельской» это было, году в девяносто седьмом. Мы выскочили из трамвая – человек восемьдесят, а их человек сто двадцать стояло. Меня там никто не ударил, и я никого не ударил – они сразу, увидев нас, убежали.
Были какие-то «партизанские» или малочисленные стычки, где мы побеждали, – после какого-то матча сборной или там на вокзале кого-то грохнули, – но основные драки были за ними года, наверное, два. Девяносто пятый – девяносто седьмой. В девяносто седьмом они выиграли у нас на подходе к Шервуду –
