— Выкладывай, — Игорь плюхнулся на расшатанный стул, — мы целиком внимание.
Захаровский хмуро посмотрел на друзей. Похоже, его все еще одолевали сомнения, стоит ли и их втягивать в свои неприятности.
— Ну что, так и будем сидеть? А то я пошел, работы полно, — не выдержал Сомов, — А вы тут дальше свой всплеск милитаризма устраивайте.
— Ну ладно. Позавчера в море упал самолет, вся катавасия из-за него.
— И всего делов-то! Да за то время, что я служил, их десятки падали, и что с того? Ты-то тут при чем? Не ты же его сбил. Летчик жив?
— Его никто не сбивал, он должен был упасть. Летчика нашли, но это не летчик.
— Знаешь, что-то я ничего не пойму. Летчик на самом деле — это не летчик, самолет должен был упасть, но из-за него какая-то заваруха. Ты уж, будь любезен, как-нибудь попонятнее выражайся.
— Попробую. Ты про систему «свой-чужой» слышал?
— Приходилось. На самолетах такие стоят и на кораблях, и что?
— Ну вот, этот самолет весь полет шел как свой, хотя прилетел из-за моря.
— Из Турции, что ли?
— Нет, из России.
— Ну и что?
— А то, что он так отвечать не мог. Ты про кодирование с гарантированной стойкостью слышал? Используемые в системе опознавания коды взломать практически невозможно, а они у всех разные.
— Ага, значит Россия ломать эти коды научилась. Так это же здорово!
— Не совсем.
— Ты что, боишься что Россия на Украину нападет?
— Нет.
— Значит, чего-то не договариваешь.
— Ну вот что, мужики! Мы с вами друг друга знаем давно, а информация, сами понимаете…
— Пока еще не понимаем, но трепаться на каждом углу не станем, — принял наконец участие в разговоре Осокин-старший. — Ты, если чего-то от нас хочешь, так прямым текстом и скажи. А то ходишь вокруг да около, как кот вокруг миски со сметаной.
— Ну ладно, слушайте.
Захаровский коротко изложил им замысел операции «Данаец» и свою роль в его реализации.
— Понятно. То, что ты запросто так украинскую присягу принял, я и раньше не очень верил. Теперь спасибо, просветил. ГРУ, так ГРУ. Мы, между прочим, тоже к этой фирме имели самое непосредственное отношение. — Игорь потер переносицу. — Такого вы, значит, троянского коня решили нашим заокеанским друзьям втюхать. А в чем проблема? Самолет прилетел, лежит, где положено, пускай его теперь буржуины ищут. Все идет по плану. А?
— Не все. При выполнении операции упустили одну деталь, и теперь все это дело не вяжется. Получается, что на дне лежит самолет с аппаратурой, действительно способной взломать систему опознавания.
— Любую?
— Во всяком случае нашу взломала, — Захаровский положил на стол несколько снимков. На них были сфотографированы экраны РЛС. — Вот смотрите: эти отметки у цели и означают «я свой», они были на всем протяжении маршрута, — капитан повернул снимки так, чтобы они были видны всем.
— Снимки секретные, насколько я в таких вещах понимаю?
— Я уже вам и так все секреты рассказал.
— Да, так еще хуже получается: нашу систему взломать можно, а их — еще неизвестно. Может можно, а может и нет.
— Ты понимаешь, такая аппаратура по всему СНГ установлена. Коды разные, а принцип-то один. Если этот аэроплан попадет в руки наших заокеанских коллег, они смогут безнаказанно колошматить с воздуха любую из бывших союзных республик.
— Это-то я понимаю. А вот как вместо липы вы нормальное устройство утопили, вот чего я допетрить не могу. Может объяснишь?
— Либо произошла какая-то ошибка, либо кто-то из организаторов операции работает на дядю.
— И что ты предлагаешь?
— Нужно найти самолет раньше всех. Если его найдет Украина, то устройство рано или поздно окажется на западе. Киевские политики просто разыграют эту карту, чтобы пролезть в НАТО или лишний раз насолить России.
— Ну, с политпрогнозом я согласен, а вот насчет найти раньше партнеров-миротворцев, это сложновато. Раньше, если самолет падал в море, его весь Черноморский Флот искал. А у нас что? Списанный торпедный катер — ни оборудования, ни опыта таких работ.
— И еще запрет выхода в море.
— Запрет — ерунда, что-нибудь придумаем. — Сомов задумчиво потер затылок: — Хоть предполагаемый район падения есть?
— Приблизительно. Здесь на все побережье у наших самостийных ВМС всего один катер. Ничего он не сделает, все равно браконьеры в море выйдут, у них промысел.
— Да и народу у нас маловато. Может, Давыдова привлечем?
— Кого?
— Ну, новичка нашего, который за лекарством побежал?
— Новичка не желательно. Хотя постой, как ты сказал его фамилия?
— Давыдов его фамилия.
— Черт! Точно он. Все совпадает — и фамилия, и место службы. Берем!
— Что-то ты сегодня, как удав Каа, говоришь сплошными загадками. То не подходит, то подходит, то не берем, то берем. Уж внеси ясность, пожалуйста.
— Ты с ним что, служил да забыл, а теперь вдруг вспомнил? — поддержал Игоря Осокин.
— Не в этом дело. Про него на севере легенды ходили. Был один случай на Северном посту…
Павел как можно более сжато рассказал о Давыдовских похождениях в районе Пяозера.
— Во какого парня к нам забросило. А мы ему тут посвящение устраиваем, как матросу-первогодку, — посетовал Игорь. — Не очень красиво получается. Водой морской напоили, ластом шлепнули. А вон и он, легок на помине.
На музейной дорожке появился Анатолий с сумкой в руке и бережно прижимаемым к груди пластиковым пакетом с изображением женской задницы в обтягивающих джинсах.
— Заждались? — выдохнул он вместо приветствия. — Летел, как мог, очередь была. Сегодня из-за погоды все отдыхающие в пьянство впали.
— Давай помогу, — Петр бережно принял у Давыдова пакет.
— А ты откуда знаешь, что выпивка в пакете? — рассмеялся Давыдов. — Может, она у меня в сумке.
— Да мы видели, как ты сумку несешь и как пакет. Мужик так бережно может нести только выпивку. Не суетись, сейчас стаканы принесу.
Осокин расстелил на столе лист ватмана с чертежом какого-то раскопа. Давыдов покосился на схему. Раскоп имел прямоугольные очертания, у одной стены прямоугольника был нарисован человеческий скелет, сжимающий древко копья, в ногах его лежал круглый щит. У противоположной стены были изображены крупные осколки кувшинов-пифосов.
— Захоронение, что-ли, какое-то? — Давыдов ткнул пальцем в карту.
— Если нервирует, можно перевернуть.
— Пусть остается, интересно даже. Это где разрыли?
— Здесь, в районе у Бранного Поля. Знаешь, где это?
— Примерно знаю, — кивнул капитан. Осокин принес тарелку и вилки. Давыдов достал припасенную для пикника снедь. Сомов почикал ее ножом на мелкие куски — изобразил изобилие.
— Ну, наливай, — скомандовал Сомов. Давыдов набулькал каждому по две трети. Чокнулись и замерли в ожидании тоста.
