сдержанно улыбнулся и произнес:
— Доусон — специалист по MSS-2 и участвовал в разработке номера три. Он лучший оператор средств разведки в 544-м разведывательном авиационном крыле, и, кроме всего прочего, на этом настаивает наша сторона. Еще вопросы есть?
— В таком случае вопросов нет, — отрезал Бен и плюхнулся на свое место.
— Прекрасно, — начальник штаба свернул карту. — С этого момента членам экипажа, не участвующим в операции, запрещается покидать пределы авиабазы до ее завершения. Еще должен сообщить, что все действия персонала на этой базе с настоящего момента и до завершения операции переходят под непосредственный контроль американского тактического командования в северной Европе. А поручена эта миссия вашему покорному слуге, — добавил майор Маккой самым невозмутим тоном. — Вот предписание, подписанное командующим ВВС НАТО, согласованное со штабом ВВС Норвегии, — он вручил полковнику листок голубоватой бумаги. Торвальдсон начал закипать, но не проговорил ни слова. Чтобы не сорваться, он принялся считать про себя. Остановился на счете «сорок пять».
Начальник штаба вручил свою карту штурману экипажа.
— Самолет должен быть готов к вылету через полчаса, после доклада о готовности можете отдыхать до соответствующего распоряжения, — скомандовал Торвальдсон. Лицо полковника налилось краской, в душе его клокотало бешенство, такой наглости от гостей он просто не ожидал. Еще бы! Эти мерзавцы из штаба ВВС могли бы предупредить его заранее. Стараясь ничем не выдать своих чувств, Торвальдсон взял шапку и, не глядя в глаза подчиненным, двинулся к двери. Игнорируя наступившее тягостное молчание, американцы следом за ним чинно гуськом вышли из комнаты. Ни капитан Алмас, ни ее оруженосец не проявили ни малейшей инициативы как-то сблизиться с экипажем или хотя бы обсудить особенности предстоящего полета.
— Интересно, она и к вылету явится в этой шляпке? — поинтересовался, ни к кому конкретно не обращаясь, Руан Эриксон…
ГЛАВА 9.
«ВСТРЕЧА БАБУШКИ».
В наступившей мгле пирс и черное тело субмарины было видно с трудом, даже в двадцатикратный морской бинокль картинка казалась не очень четкой. С приближением зимы темнело рано. Снежные вихри, кружащиеся в воздухе, тоже не улучшали видимости. Страшно хотелось курить, даже сосало под ложечкой, но курить было нельзя, огонек сигареты мешал бы вести наблюдение. Мужчина, сидящий перед окном погруженной в абсолютную темноту комнаты, положил бинокль на подоконник, погрел руки на батарее центрального отопления и помассировал прикрытые веки кончиками пальцев. Он где-то читал, что снайперы в годы войны для остроты зрения сосали кусочки сахара, когда вели наблюдение за вражескими окопами на передовой. Он не мог себе позволить даже этого. Квартира была пустая, хозяева уехали на «Большую землю», а сюда он попал при помощи отмычки. Передвигаться по квартире он боялся, опасаясь привлечь внимание соседей. Наблюдение он вел второй день, сидя у окна на старом продавленном стуле, брошенном прежними жильцами. Происходящее на пирсе скорее угадывалось, чем было видно. Но он был специалистом и наблюдал подобную картину не в первый раз. Сейчас матросы убирают тянущиеся на берег кабели подачи электричества и связи. Убраны сходни и желоба, по которым были проложены провода, связывающие лодку с берегом. Вот сняты канаты швартовов, и матросы скручивают их в тугие кольца. Теперь буксир медленно оттаскивает лодку в море и наконец, дав прощальный гудок, оставляет ее одну. За кормой появляются два белесых буруна, тело лодки наполняется мелкой дрожью и она, вспенивая тяжелую темную воду своим обрезиненным тупым носом, медленно движется в море. Силуэт подводного крейсера окончательно скрывается во мраке, там, где лишь угадывается линия, разделяющая море и небо. Мужчина достает мобильный телефон, набирает номер нужного абонента и напряженным от волнения голосом произносит:
— Бабушка выехала поездом в тринадцать тридцать в первом вагоне, встречайте.
— Уже заказали для нее номер в гостинице, — подтвердил абонент. Мужчина убирает трубку мобильника в карман, чувствует, как у него вспотели ладони, и нервно вытирает их о джинсы. Его миссия выполнена.
В холодном ангаре взвывает сирена, техники убирают колодки из-под колес «Ориона», двери ангара ползут в стороны, буксировщик медленно тянет машину к торцу ВПП[30] …
…Олаф Юргенссен блаженно растянулся на койке в больничной палате, теперь его ничто не беспокоило. Больной зуб был восстановлен по последнему слову стоматологии, ему дали укрепляющее. Теперь он чувствовал себя вполне удовлетворительно. Ветер с остервенением рвал и трепал полосатый «чулок» на оставшейся без хозяина метеостанции.
К вылету Сандра Алмас пришла без шляпки. На ее голове красовалась форменная шапка, а сама она была одета в ЛТО[31] с эмблемами 544-го стратегического разведывательного авиационного крыла, наляпанными везде, где только было можно. С точки зрения Бена, в таком наряде можно было отправляться на конкурс молодежной моды в стиле «милитари», а не в боевой полет. Для экипажа патрульного самолета вылет на поиск субмарины — это как-никак выполнение боевой задачи. Первый лейтенант Доусон выглядел аналогичным образом. Бен Йенсен ждал американцев у металлической лесенки, спущенной из люка самолета. Норвежская часть экипажа была уже на месте и уже приступила к подготовке к взлету, шла проверка двигателей. Огромные винты поднимали клубы снежинок и разгоняли змейки струящейся по бетону поземки. Майору приходилось кутаться в воротник летной куртки. Прошло уже лишних десять минут. Причем задержка была исключительно по вине заокеанских друзей. Американка, поскрипывая новыми ботинками с высокой шнуровкой, подошла к лесенке и Бен протянул ей руку, чтобы помочь подняться в металлическое нутро машины, но та, нарочито не заметив протянутой руки, привычно взбежала по решетчатым ступенькам. Доусон уверенно двинулся следом, но Йенсен придержал его за локоть.
— Мистер…
— Доусон, сэр. Можете звать меня Диком, — подсказал он майору и жизнерадостно осклабился.
— Можешь звать меня господином майором, Доусон, и в следующий раз ты не должен оказываться у машины позже меня, — рявкнул Бен, в душе надеясь, что следующего раза не случится. Майор прошел на свое место, и бортовой техник тут же втащил лестницу внутрь. Щелкнули замки люка, отрезая тесный мирок самолета от внешнего мира. Йенсен поерзал на своем сиденье и пристегнулся, второй пилот Юхан Форсайт доложил о готовности к взлету. Сандра Алмас устроилась за командирским креслом.
— Не боитесь взлетать в такой каше? — кивнула она в сторону окна, тряхнув коротко стриженными рыжими кудряшками.
— Случалось и хуже, — пробубнил Бен и объявил по внутренней трансляции:
— Всем пристегнуться… взлетаем.
Мельком он заметил, что на затылке у американки длина волос миллиметров десять — одиннадцать, как и предписывают штатовские порядки для кадет их учебных заведений. «И вправду солдат Джейн», — подумал майор, медленно выводя рукоятки регулировки режима двигателей к отметке «полная мощность».
— Закрылки? — привычно спросил он, процедура взлета сидела в памяти, как когда-то в детстве катехизис.
— Выпущены, — ответил Форсайт.
Спустя несколько минут «добро» на взлет было получено. Двигатели взвыли, от винтов метнулись в стороны снежные вихри. Громадная машина осторожно покатилась, набирая скорость, необходимую для взлета. Несколько минут «Орион» тяжело бежал по промерзшей ленте бетона, потом как-то лениво оторвался от сразу ставшей пустынной полосы. Спустя еще несколько мгновений его силуэт исчез за кромкой низких тяжелых туч. Через десять минут они были уже над облаками, их клубящиеся верхушки казались фантастическими горными вершинами в свете белого, отливающего серебром месяца. Вершины облаков постоянно меняли свои очертания. Родившийся в сердце Арктики ветер гнал тучи на юго-восток, медленно закручивая спираль гигантского циклона. Циклон шел впереди «Ориона», засыпая все внизу снегами и сковывая льдом. Маккой и Торвальдсон склонились над мерцающим экраном индикатора.
— Ну, с Богом! Теперь все зависит от них, — прошептал майор и скрестил пальцы на удачу.
