— Ну ладно, слушаю, — мрачно сказал Давыдов.
— Это обыкновенная борьба против снайпера, как правило, для нее нужна приманка…
— Ага! Кто-то вроде меня! — пояснил Анатолий.
— Вроде тебя, — кивнул егерь и успокаивающе похлопал Давыдова по плечу, — но, во-первых, мы знаем, где находится их снайпер, и, следовательно, можем его убрать, это раз, а во-вторых, на переговоры им придется прислать кого-то из своих…
— А это — реальная возможность взять языка! — моментально схватил идею Волков.
— Так точно, — улыбнулся егерь, — это два.
— А какие гарантии? — иронично спросил майор.
— Есть и гарантии, — постарался успокоить его Хютенен, — слушай внимательно. По логике, стрелять он собирается со своего холма, что и понятно, с опушки и с земли его легко заметить и шлепнуть, как муху. Стрелять ему придется в просвет между ветвями. Тут хоть расстояние и небольшое, но палить сквозь растительность он не будет, если пуля коснется даже тонкой веточки, то уже отклонится от цели. А раз так, им нужно, чтобы ты пришел в нужное место и стоял там неподвижно. Для этого и переговоры. Ты должен подойти к их парламентеру, который будет стоять практически на линии огня. Тебе нужно просто стать чуть в стороне, я сниму снайпера, ты сразу падай, вторым выстрелом я постараюсь ранить переговорщика. В крайнем случае, завалить. Хотя по парламентерам стрелять — дело подлое, но не мы начали. Ну что? Решение тебе принимать.
Давыдов посомневался, а потом махнул рукой:
— А-а, давайте! Под вашу ответственность!
— Разумеется, — рассмеялись старики.
— А это не подойдет? — спросил молчавший до этого Чернов, вынул из-за пазухи и протянул майору две дымовые шашки оранжевого дыма.
— Ты их с плота забрал?
— Ага, — чистосердечно признался воин, — хотел домой взять на дембель.
— Молодец, — покачал головой Давыдов.
— Это же не боеприпасы!
— Ладно, спасибо.
— Вот и ладно. Как этот субчик начнет играть свою партию, мы бросаем шашку. В дыму у их стрелка вообще никаких шансов не останется, — уверенно сказал врач.
— Ну, тогда ладно, — окончательно решился Давыдов, — работайте!
— Тогда мне нужно приготовиться, — сказал Микко, — пойдем, поможешь. А вы тут постреливать не забывайте, пока начальство спит.
Анатолий с любопытством смотрел за приготовлениями старого вояки. Микко взял из аптечки бинт и тщательно обмотал ствол своего карабина. Потом нарвал веток и при помощи лейкопластыря украсил ими свой костюм, так что вполне сгодился бы в качестве новогодней елки. Старик начернил себе круги под глазами, полюбовался результатом в зеркальце от бритвенного прибора и сказал:
— Теперь пошли, возьми с собой весла от плотов. А ты здесь сиди, за нами ни шагу, — приказал он своей лайке, — вон, лагерь охраняй.
Старик пошел ко второй вершине их сопки. По пути, выбирая место своей огневой позиции, он поглядывал на солнце.
— Через часок солнышко уйдет, лучи будут падать сбоку, мне будет удобнее.
Микко избавил от оберток пару конфет и, одну за другой, отправил их в рот. «Глюкозу копит», — сообразил Анатолий. Они дошли до половины склона сопки, и тут егерь сделал знак остановиться.
— Вон, оттуда начнем рыть, — снег скидывать только назад, и не дай Бог тебе стряхнуть его хоть с одной веточки этих сосенок. Старик встал на колени и принялся рыть узкую траншею. Анатолий отгребал его назад и вниз. Работая, он основательно взмок. Позицию егерь выбрал в зарослях какого-то кустарника. Из- за отсутствия листьев установить, что это было за растение, не представлялось возможным. Давыдов восхищенно следил за движениями Микко: с веток не сорвалось ни одной крупинки намерзшего инея. Старик бережно уложил карабин в прорытый для него желобок, а потом сказал:
— Все, можешь просыпаться.
— Вы его видите? — спросил майор.
— Куда ж он денется? — усмехнулся егерь. Голова вражеского стрелка отчетливо виднелась в перекрестье прицела. Он сделал типичную ошибку: недооценил противника, недостаточно внимательно отнесся к подготовке позиции. Именно осыпавшийся с елок снег и выдал егерю его местоположение. Еще до начала розыгрыша этой партии Конев был обречен.
Майор «проснулся» к полудню. Максим уже перестал верить в успех их затеи. Виктор сидел в своей засаде и просто тихо матерился.
— Их сопка сейчас освещается лучше всего, если получится, можно еще кого-нибудь подстрелить, пока они там будут суетиться. Кто-нибудь обязательно высунется поглазеть, как начальство переговоры ведет. Зараза! Через час солнышко уйдет, тогда с этим делом можно вообще не связываться.
Сидящие на сопке лениво постреливали. Пули свистели в ветвях, но беглецы к ним уже привыкли.
— Пробовать еще? — спросил Максим.
— Пробуй, пока еще время есть, — согласился Виктор. Остальные просто тупо следили за ними. Людей охватила вялость и апатия.
— Ты не зевай, — приказал Саньке Олейник, — как я обратно побегу, лупите по сопке изо всех стволов.
— Не дрейфь! Будем палить, как на салюте наций, — заверил его Кошкин.
Олейник сложил ладони рупором и крикнул в сторону двугорбой сопки:
— Эй, наверху, выходи на переговоры! Кассету в обмен на наши условия!
— Черт с вами! — донеслось в ответ. — Пусть идет один!
— Опа! Клюнули, — обрадовался Санька, — ну, шефуля, давай!
— Макс, подойдешь к переднему снегоходу и положишь кассету на сиденье. И отходи влево. Как мы начнем стрелять, сразу же падай за снегоход. А потом рви к нам.
— Понял, — сказал Олейник, — дайте только соберусь.
Сидящим на вершине бойцам и врачу было хорошо видно, как из леса вышел человек и медленно двинулся в сторону сопки. Перебрался через ручей и направился к снегоходу. В одной руке у него что-то белело,
Сандра устроилась у опушки, чтобы было лучше видно. Она сразу поняла, что все идет не по их плану. Русский появился совсем не оттуда, откуда они его ждали. Вместо того чтобы спуститься вниз по склону, он вышел сбоку, из росшего у подошвы сопки подлеска. На нем была пятнистая форма и шапка-ушанка. Под солнечными лучами золотилась кокарда.
Максим подошел к снегоходу. В одной руке он держал одолженную у Промыслова грязную майку, некогда имевшую белый цвет, а в другой кассету. Идущий навстречу майор тоже держал в правой руке что-то белое, а его левая была демонстративно повернута к Максу пустой ладонью. Офицер спокойно шел в его сторону. Пятнистая куртка его была расстегнута, несмотря на мороз, шапка сдвинута на затылок. А небритое лицо было хмурым и угрюмым. Максим положил кассету на сиденье и сделал предписанный шаг влево:
— Привет! Вот, принес, — сказал он и, отвернувшись в сторону, добавил: — и пока.
Любоваться тем, как Виктор всадит в стоящего перед ним человека пулю, у него не было ни малейшего желания. Грохнул выстрел. Максим прыгнул к снегоходу и потянулся за пистолетом. Но что-то шло не так. Офицер продолжал стоять, хотя должен был уже падать. Вместо этого его правая рука, отпустила полотенце и скользнула за борт куртки, а в следующий момент в ней оказался пистолет. Полотенце еще не успело долететь до земли, как офицер выстрелил. Вспышки Максим не видел, что-то ударило его в плечо, и он полетел в снег. Потом над его головой что-то мелькнуло, и все вокруг окуталось оранжевым дымом. Майор сделал шаг к снегоходу, спокойно забрал кассету и положил ее в карман. В этот момент Максим еще на что- то надеялся. Потом он увидел презрительную гримасу на лице офицера и понял, что надеяться больше не на что.
— Готов твой снайпер, вставай и пошли, — приказал майор и показал стволом направление движения. Олейник поднялся и побрел вперед, поддерживая левой рукой раненую правую. По пути майор подобрал
