просто соблюдаю осторожность. Видите ли, мне очень хочется сохранить свою жизнь. Поэтому попросите своих людей держаться подальше.
Все это я говорил с единственной целью – усыпить его подозрительность. Скорее всего, у меня ничего бы не вышло, мне сложно было тягаться с поднаторевшим в интригах генералом, но мне на руку сыграло его маниакальное желание получить Золотую книгу.
– А ты наглец! – прорычал он и нетерпеливо протянул руку. – Где книга?
Я показал ему портфель.
– Давай! – Голос генерала напряженно звенел.
– Сначала пообещайте, что после этого дадите мне спокойно уйти! – заявил я строптиво. – Тогда я завтра отдам вам маршала, а вы восстановите всех нас в Службе.
– Обещаю! – чуть не закричал он, и я увидел, что терпение его на исходе. А еще я понял, что он вовсе не собирался никуда меня отпускать. Как только Золотая книга окажется у него в руках, меня будут убивать…
Именно в таком состоянии мне и нужен был генерал.
– Ловите! – выкрикнул я и швырнул ему портфель.
От неожиданности он чуть не уронил его на асфальт, но все-таки удержал в руках. Рванул клапан и увидел содержимое…
Реакция у генерала оказалась молниеносной. Он отшвырнул портфель, крикнул в темноту: «Взять их!» – и одновременно нанес мне сильнейший телепатический удар из арсенала бесконтактного боя. Еще месяц назад такой удар неминуемо убил бы меня. Но не теперь. Я отшатнулся, но устоял на ногах. Со всех сторон к нам бежали люди. Мои ребята вышли из укрытий и подтянулись ко мне. Людей генерала было много, в несколько раз больше, чем нас, и он торжествующе улыбался, уверенный, что через секунду нас растерзают в клочья.
Не зря маршал три дня гонял нас до седьмого пота. Кое-чему мы у него научились. Соединенными усилиями мы окружили место схватки невидимым барьером, налетев на который люди генерала падали, как сбитые кегли, и оставались лежать. Потом они придут в себя, но будет это не скоро. Только несколько человек поняли, что дело неладно, и остановились, не добежав до барьера. Выхватив пистолеты, они приготовились открыть по нам огонь, но не успели. Мы одновременно взмахнули руками, и с наших пальцев сорвались светящиеся сгустки энергии. Свободно пройдя сквозь барьер, каждый из них нашел свою цель, и наши противники попадали на землю, уронив пистолеты.
Раньше офицеры Службы оружия не носили…
Генерал был очень силен, и справиться с ним оказалось совсем не так просто, как с его подчиненными. Этот бой ничем не напоминал наши прежние схватки с врагом. Не было ни крыс, ни драконов, никаких экзотических хищников. Никто не менял обличья. Только генерал, и без того огромный, неожиданно раздался ввысь и вширь, став вдвое больше любого из нас. Взревев, он протянул вперед руки и двинулся в нашу сторону, гоня перед собой упругую волну, которая должна была прижать нас к своему же барьеру и расплющить об него в лепешку. Соединив усилия, мы остановили его на полпути и одновременно забросали сгустками энергии и потрескивающими голубыми молниями, которые вызывали у генерала нестерпимый зуд. Он отбивался руками и даже стал шаг за шагом отступать.
Воодушевленные маленькой победой, мы усилили натиск, но оказалось, что со стороны генерала это был обманный шаг. В его арсенале имелось немало неизвестных нам приемов. Материализовавшись из воздуха, в его руках оказалось длинное копье, с кончика которого свисала вязкая мутная капля.
– Осторожно! – крикнул я, сразу поняв, что это такое. – Яд!
Ребята услышали меня и отпрыгнули назад, выходя из зоны поражения. Бой вступил в критическую фазу. Приближаться к генералу было смертельно опасно, и он постарался использовать свое преимущество, водя копьем из стороны в сторону и делая иногда резкие выпады, метя в кого-нибудь из нас. Мы, со своей стороны, отвлекая его внимание вылетающими из наших рук снарядами, сами в это время пытались свернуть окружавший нас невидимый барьер в тугой кокон и спеленать в него генерала. Нам почти уже удалось это сделать. Еще чуть-чуть, и он не смог бы даже шевельнуться.
На нашу беду, генерал почувствовал грозящую опасность и, сделав обманное движение, метнул копье. Ближе всех к нему оказался Павел, и генерал направил смертоносный снаряд в его сторону. Но Мишка оказался быстрее. Он крикнул: «Паша!» – и, закрывая собой Павла, бросился наперерез копью. Отравленного оружия, конечно, не существовало на самом деле, копье было продуктом внушения, но убойная сила у него была не меньше, чем у настоящего. Широкий и длинный наконечник вошел Мишке в бок. Может быть, сама по себе рана не была смертельной, но яд сделал свое дело. Мишка выдернул копье из своего тела, недоуменно посмотрел на него и, покрывшись смертельной бледностью, во весь рост растянулся на асфальте.
Воспользовавшись нашим замешательством, генерал выхватил из воздуха новое оружие, на этот раз огромный, устрашающего вида меч, и пошел в наступление. Но дойти до нас не успел. Боря вдруг закричал страшно: «Миша-а-а!» – вытянул вперед руки и застыл в страшном напряжении. Генерал был уже совсем рядом. Еще миг – и меч рассечет Борю надвое. Но тут с его рук сорвался вихрь пламени, и генерал вспыхнул, как пропитанная бензином тряпка. Визжа и корчась, он упал и стал кататься по асфальту. Потом крики затихли, но Боря все жег и жег тело, пока оно не рассыпалось в прах. Только тогда он перестал извергать пламя и, обессиленный, опустился прямо на асфальт рядом с бездыханным Мишкой.
Павел не дал никому прикоснуться к погибшему другу. Он поднял его и нес до самой машины на руках. Слезы из его глаз капали на бледное Мишкино лицо. Мы с Митей подхватили под руки Борю, который, потеряв все силы, не мог сам подняться, и повели его, едва переставлявшего ноги, следом за Павлом.
Черный джип, в котором приехал генерал, вдруг взревел двигателем и быстро-быстро стал пятиться задним ходом. Я не знаю, кто там сидел, но мы не стали препятствовать их бегству.
Когда мы свернули с Добролюбова на Шота Руставели, небо расколола молния, и через несколько секунд грянул гром такой силы, что у меня заложило уши. На ветровое стекло упали крупные капли дождя, быстро перешедшего в ливень. Потоки воды остудили на месте сражения прогоревший до земли асфальт и смыли то, что осталось от генерала Льва.
Глава 9. Снова в Службе
На территорию Центра мы въехали рано утром. Перед крыльцом дворца нас ждала мрачная толпа, горящая жаждой мести за своего генерала – люди из черного джипа успели рассказать о том, что произошло в безлюдном парке. Впервые я увидел в Центре столько людей сразу. Некоторые из офицеров, наши преподаватели и тренеры, были знакомы мне, но большинство я видел впервые.
Появись мы здесь одни, нас ждала бы незавидная участь. Противостоять такому количеству разозленных офицеров Службы, пусть даже не оперативников, а штабистов, мы бы, конечно, не смогли. Тем более что с нами не было больше Мишки, а Боря даже не мог самостоятельно подняться с сиденья машины. Но, слава богу, с нами приехал маршал. Он обладал невероятным даром убеждения и за несколько минут сумел превратить разъяренную толпу в команду дисциплинированных офицеров. А к концу дня, узнав правду, российское отделение Службы принесло присягу на верность старому маршалу.
На холме за зданием Центра пряталось под огромными дубами скромное кладбище, самым старым захоронением которого была могила с витиеватой надписью: «Здесь покоится полковник Службы граф Алексей Соловьев». Увидев эту фамилию, я сразу вспомнил, что ближайшее село называется Соловьево.
Тут же похоронили и Мишку, поставив на могиле огромный беломраморный крест с надписью: «Майор Службы Михаил Иванов. Он был достойным офицером и умер героем».
Боря, который в схватке с генералом полностью растратил не только полученную из пространства энергию, но и почти всю собственную жизненную силу, восстановился за неделю. А ведь маршал говорил – дай бог, чтобы он оправился хотя бы через три месяца! На вопрос маршала, как он сумел воспользоваться приемом с огненным вихрем, на освоение которого у него самого ушло немало времени, Боря ответил:
– Сам не знаю. Тогда я не чувствовал ничего, кроме ненависти. Ну не мог я оставить в живых эту тварь!
– Ненависть редко указывает правильные пути, – задумчиво сказал маршал. – Но в этом случае ты был прав. Тем более у тебя не оставалось другого выхода.
Глядя на них, я начал подозревать, что скоро Боря заменит меня на посту старшего нашей пятерки,
