– Далеко гараж?
– Ну, тут кооператив, десять минут ходу...
– Может, лучше погодишь машину ставить? Мало ли что?
– В принципе, можно и под окно поставить...
– Под окно не надо, лучше к соседнему подъезду.
– Думаешь, могут наехать? – забеспокоился Гаврила.
– Всякое может быть... И ножницы нужны...
Они вдвоем съездили в гараж, взяли длинные ножницы для резки арматуры, на обратном пути завернули в ночной магазин, домой вернулись с полными пакетами – шампанское, коньяк и много-много всякой вкуснятины.
Марина обессиленно лежала на диване с мокрым полотенцем на лбу, а Люба шуршала как электровеник – и пыль протерла, и полы вымыла.
– Ты что-нибудь на стол приготовь, – по-свойски доверительно сказал ей Гаврила. – А мы сейчас...
Они поднялись на чердак, срезали замок, вышли на крышу, глянули с высоты на спящий город. Тихо здесь, безлюдно – не сравнить с ночной Москвой, где жизнь, казалось, бурлит круглосуточно.
– Не люблю ночь, – как будто от холода поежился Гаврила.
– Почему?
– А потому что ночью приходит Костлявая с косой.
– Она и днем косой машет.
– А ночью особенно. Люди в основном по ночам умирают. А почему? Потому что ночью они особенно беззащитны...
– Боишься смерти?
– Нет. Но задумываюсь... Может, я жить только начинаю.
– Это ты о ком, о Любе или Марине? – подначил его Данила.
– Не, о Любе... Марина хоть и красивей, но проститутка.
– Брезгуешь?
– Не в этом дело. Натура у нее порочная. Ей красивую жизнь подавай – тачки, шмотки, мишура. А я просто жить хочу, чтобы приехал, и жена верная дома ждет, чтобы пельмешки под водочку... Ты же сам видел, Марина пластом лежит, а Люба с веником. Одна гулять будет, пока я в рейсе, а другая – и пельменей налепит, и вообще...
– Будут тебе и пельмени, и вообще...
– Хотелось бы.
Они прошли к дальнему коробу, через который можно было спуститься в последний подъезд. Дверь была открыта, но лестница упиралась в зарешеченную дверь. Пришлось возвращаться в свой подъезд, подниматься на девятый этаж через чужой. И снова заниматься вредительством – срезать очередной замок.
– Надеюсь, что это мартышкин труд, – сказал Данила, когда они повернули обратно.
Марина по-прежнему лежала на диване.
– Полотенце еще не нагрелось? – с сарказмом спросил Гаврила.
– Хочешь сменить? – тоскливо посмотрела на него девушка.
– Может, лучше сама?
– У меня мигрень...
– Ну да, бессонная ночь, беспокойный день.
– Ты меня в чем-то упрекаешь? – возмущенно приподнялась на локте Марина.
– Люба ехала к тебе, думала, что ты адвокатом работаешь...
– Нет, если ты не хочешь, чтобы я здесь оставалась, ты так и скажи!
– Да нет, оставайся, – пожал плечами Гаврила.
– А вот одолжения нам делать не надо!.. Люба, собирайся, мы уезжаем!
Пришлось Даниле успокаивать обоих – и Марину, и Гаврилу. Одну он уложил обратно на диван, другого отправил на кухню. Накрыл журнальный столик газетой, сел в кресло, взялся за свой «Вальтер».
Пистолет производил впечатление. Отличная эргономика – в руке сидит как литой. Рукоятка пластиковая, приятная на ощупь, и удивительно узкая – при том, что магазин двухрядный на целых шестнадцать патронов. И на вес легкий, с полным боекомплектом – не больше килограмма. Рамка нарочно тяжелая, чтобы снизить отдачу при выстреле... Даниле не приходилось еще стрелять из такого пистолета. Отзывы вроде бы ничего. Но как оружие реально поведет себя в бою, покажет время...
– Нет, ты скажи, чего это Гаврила ко мне прицепился? – обращаясь к нему, недовольно буркнула Марина.
– Потому что не ровно дышит, – отделив затвор от рамки, отозвался Данила.
Чувствовалось, что пистолет готовился к бою – вычищенный, смазанный. Из него собирались убивать... Впрочем, трудно было представить иное предназначение для боевого оружия. Разве что запугивание... Но тогда зачем был нужен глушитель?..
– К кому, ко мне?
– Нет, к твоей сестре...
– К Любке? – удивилась Марина.
– А она что, не человек?
– Да нет, просто серая мышка...
– Ему такая и нужна – симпатичная и милая серая мышка.
– Ну да, ну да. Женятся на милых серых мышках, а потом ходят к нам, к белым лебедям...
– Кто-то ходит, а кто-то нет.
– Ты ходишь?
– Нет.
– Что, не женат?
– И никогда не был.
– Тогда понятно... Поверь, когда женишься, вспомнишь наш разговор.
– Вспомню, – усмехнулся он. – Да поздно будет.
– Что поздно?
– Ну, тебя-то уже не будет...
– Как это не будет? – испуганно встрепенулась Марина. – Меня что, убьют?
– Да нет, я не о том. Просто тебя найти не смогу. Ну, чтобы на прием записаться...
– А ты хочешь на прием записаться?
– Сейчас нет, а там – кто его знает, – отшутился Данила.
– А невеста у тебя есть?
– Думаю, что да.
– Думаешь?.. Это как в кино, да? Невеста у меня есть, только она этого не знает...
– У нас немного другое кино. Жених ищет невесту...
– Сбежала невеста?
– Нет, просто потерялись... Москва – большой город.
– Ты ее ищешь?
– Да.
– Ищешь ее, а нашел меня... Или я тебе не нравлюсь?
– Нравишься.
– Ну, может, тогда я стану твоей невестой?.. Ну, временно...
– В каком смысле временно? – недоуменно повел бровью Данила.
– Ну, пока твоя настоящая невеста не найдется...
– Невеста может быть временной только в одном случае. Временно, пока не станет женой...
– Или пока не убьют...
– И это верно.
– Но ведь меня же не убьют? – в отчаянии вопросила Марина.
– Я не ясновидец.