– Глеб, кажется, понял, что силой меня не взять. Решил на хитрость попробовал. Но я Лене уже не верил... Кстати, ведь это она взорвала вертолет...
– Веселая она у тебя девка, я посмотрю.
– Была... Была веселой... Убили ее... Хотели меня, а досталось ей...
– Надеюсь, ты не рыдал?
– Хотел разрыдаться. Свинцовыми слезами... У меня ведь даже автомат есть. Глеба хотел убить... Да и сейчас хочу... Вернее, надо... Пока я жив, он не сможет отмыться от обвинения в убийстве своего компаньона. Он будет охотиться за мной до последнего. Тут одно из двух, или я убью его, или он – меня.
– Так убей.
– Добрая ты душа. Думаю, из нас выйдет отличная пара.
– Уже вышла... Ты знаешь, я по тебе очень соскучилась.
– Я по тебе тоже... Ты мне даже снилась...
– Это любовь? – с замиранием спросила она.
Похоже, ей не хватило смелости дождаться ответа. Может, именно поэтому она попросила остановиться, рукой показав на речную запруду. А может, просто захотелось искупаться – после грязных потных гангстерских рук.
Над спокойной водой стелилась утренняя дымка, на берегу заговорщицки шелестел камыш. Трава мокрая от росы, но Данилу гораздо больше смущал мусор – бумага, консервные банки, автомобильная покрышка. Ноги намочить не страшно, а хлам портил рассветную идиллию.
– Ой, смотри!
Рита увидела, как из воды подпрыгнула рыбешка – показала кульбит в воздухе и шлепнулась обратно. Девушка смеялась как маленькая – мило и наивно.
– Это она замерзла, – нежно улыбнулся Данила. – Вода холодная, вот она и греется...
– Ну, зачем ты так? – поежилась Рита. – Я искупаться хотела, а ты все испортил...
– Хочешь, водогреем буду?
Он вспомнил детские свои забавы. Реки в Сибири холодные, поэтому в их мальчишеской компании перед купанием всегда назначался водогрей, отнюдь не добровольный смельчак, которого первым отпускали в плаванье – или даже забрасывали с берега.
– Хочу!
Данила стянул с себя футболку.
– А ты машину заглушил? Может, заведешь, пусть греется. Чтобы жарко-жарко...
– Как скажешь.
Он вернулся в машину, запустил двигатель, врубил печку на полную мощность. Когда вернулся, Риту трясло уже от утренней прохлады – самый настоящий мандраж. И куда ей купаться?
– Давай в машину! – распорядился он.
Но Рита отрицательно мотнула головой.
– Я хочу искупаться... Но только ты должен меня потом согреть... Раздевайся! Не тяни резину!
Данила понял, что спорить с ней бесполезно. Разделся. Высоко задрав руки, с уханьем зашел в воду.
Дно илистое, неприятное, зато достаточно глубокое. И водичка ничего, можно даже сказать, что теплая. Но Данила нарочно показал, что судорожно замерз.
Впрочем, Риту это не остановило.
– Отвернись! – крикнула она.
И, не дожидаясь, когда он покажет ей спину, принялась раздеваться.
Навстречу ей он повернулся, когда она входила в воду. Успел увидеть сочные, упруго подрагивающие холмики ее бюста. И тут же почувствовал их тепло на своей груди. Рита нырнула в его объятия, тесно-тесно прижавшись к нему.
– Обними меня крепко-крепко, – закрыв глаза, с блаженной улыбкой потребовала она. – Ты должен меня согреть, а то я умру от холода... А то я умру без тебя...
Он обнял ее, как она просила, и лег на спину.
– Я буду твоим кораблем.
– Тогда прими швартовы!
Она жадно поцеловала его в губы. Даниле пришлось развести в стороны руки, чтобы не захлебнуться бурными эмоциями на спокойной воде...
А потом Рита потребовала отдать якоря и поднять паруса – вместе с мачтой... Плаванье, признаться было не из легких. И даже опасным. Но, вернувшись на берег, Данила нисколько не пожалел, что позволил увлечь себя в столь головокружительную авантюру...
Он подхватил на руки утомленную девушку, откинул назад спинку кресла, уложил свою драгоценность. И сам пристроился рядом, закрыв за собой дверь. В машине было очень жарко, поэтому он заглушил двигатель.
– Как же мне хорошо, – не открывая глаз, пробормотала она.
– Все хорошее когда-нибудь заканчивается.
– Пусть закончится, но лет через сто, ладно?
– Представляю, каким я буду через сто лет, – улыбнулся Данила.
– Сухой, дряхлый, плешивый и без зубов. Зато будешь... И я с тобой, еще страшнее, чем ты. Но с тобой... А если умрем, то разом. Чтобы на том свете тоже вместе...
– Умереть не трудно. Тем более, когда столько желающих помочь нам в этом...
– В очередь записываются, – мрачно усмехнулась Рита. – Артур, Глеб... Артура мы уже вычеркнули, остался Глеб...
– И его вычеркнем.
– Но это не просто.
– А кто говорит, что будет легко?
– Тебя могут убить.
– Кто не рискует, тот в полный рост не ходит. А я хочу в полный рост жить. И чтобы вместе с тобой. И чтобы никого не бояться...
– Может, ну его к черту? Уедем к тебе в тайгу, там он до тебя не доберется.
– Ну, как же не доберется, если он знает, где моя избушка.
– А ты уволься с той работы. Сибирь огромная, тайга большая, и везде требуются егеря...
– Да, но существуют списки, где и какой егерь работает.
– А ты не попадай в этот список. И не работай. Деньги у нас есть, построим дом, будем жить вдали от всех... Я тебе кучу детей нарожаю... А Глеба рано или поздно пристрелят. Или посадят...
Данила задумался. Лесхоз – не армия, невозвращение из отпуска уголовной ответственностью не грозит. Уволят его к чертовой матери, и вся недолга. А они с Ритой отправятся, например, на Алтай. Там и климат прекрасный, и природа – лучше не бывает, а затеряться там проще простого. Построят дом в живописном месте, поставят забор и будут жить с Ритой в свое удовольствие.
– Эту машину надо бросить, – продолжала она. – С ней нас в два счета спалят. Возьмем такой же внедорожник, на мое имя. Нам без такой машины никак...
Данила кивнул. Такой джип в лесу просто необходим. Клиренс еще больше поднять, на картер поставить усиленную защиту, переоборудовать выхлопную трубу, чтобы не глохнуть на воде, установить мощную лебедку... Он представил, как едет по разбитому проселку на собственной машине. Даже шум двигателя услышал...
А может, это был реальный шум?
Он вздрогнул, приподнялся на локте, открыл дверцу, прислушался. Вроде бы тихо вокруг, только пернатые меж собой перекликаются, да трава шелестит.
– Что такое? – насторожилась Рита.
– Ничего не слышала?
– Нет.
– А мне показалось, что где-то рядом машина проехала...
