– Глубоко копать! Ты меня понял?
– Понял, – кивнул Тополь.
И всполошенно посмотрел на него.
– Только меня мочить не надо, ладно?
– Ты чо, в натуре! Ты же всегда за меня, да?
– Да!
– И Маринку мою ты не хочешь?
– Нет!
– А я ее хочу.
– Да без проблем! Твое право!.. Ты иди, а я сам здесь управлюсь!..
Было у Зубодера опасение, что парень может сделать ноги. Ночка темная, ограда по периметру забора низкая – перелезть через нее раз плюнуть. А не будет Тополя, не будет и стаи, вожаком которой Ленька только что стал... Но он знал, как удержать пацана. Деньги то в баньке остались.
– Давай там, заканчивай побыстрей, а потом ко мне зайдешь, бабло получишь. Пятьдесят штук – твоя доля. С Чудиком на тракт потом съездишь, телок себе привезете, в баньке париться будете...
– А чо, это вариант! – просиял Тополь. – Телок найдем, и банька здесь супер...
Глядя на него, Ленька точно знал, что парень от него никуда не денется.
– Давай, давай!
Тополь утащил труп в огород, а Зубодер вернулся в сауну. Деньги лежали на столе, в том положении, в каком их оставил Тополь. И Марина сидела на полу в том же углу, где над ней измывался Кривонос. Застывшее лицо, остекленевший взгляд, тело едва прикрыто простыней. Вся в крови...
– Ты чо, в натуре, не догоняешь? Кому я сказал, мыться? Пошла!
Он сорвал с нее простыню, взял под мышки, поставил на ноги и поволок в моечную, там поставил под душ.
Марина стояла, не шелохнувшись, струи воды обмывали ее обнаженное тело, но она этого как будто не замечала.
– Не, ну ты точно хочешь, чтобы я сам тебя помыл, – похотливо осклабился возбудившийся Зубодер. – Ща мочалку достану!
Стоило ему только расстегнуть пояс на джинсах, как Марина очнулась, в панике глянула на него, схватила кусок мыла, стала натирать руку. Но это его не остановило.
– И все равно придется помочь.
Он разделся, вплотную подошел к ней, взял в руку пук ее волос.
– Будешь меня любить?
Ее лицо искривилось – вот-вот из глаз хлынут слезы.
– Отпусти, пожалуйста.
– Я спрашиваю, будешь меня любить?
– Не хочу.
– Сейчас захочешь!
Он с силой ударил ее широко раскрытой ладонью по щеке. Марина не удержалась на ногах, упала.
– Еще раз спрашиваю!
– Пожалуйста, не надо!
Он снова схватил ее за волосы, задрал голову и вновь влепил пощечину.
– Я не слышу «да»!
– Ты не понимаешь, я люблю Ролана... – размазывая по лицу слезы с брызнувшей из носа кровью, сказала она.
– Да мне начхать, любишь ты его или нет! Ты меня любить будешь!
– Нет...
– Ну ты коза!.. Раньше любила!..
– Не любила.
– Но спала?
– Потому что Ролана не знала...
– А теперь знаешь. И меня знать будешь!
– Не надо.
– А я сказал, будешь!..
– Где Ролан? Что с ним?
– В огороде закопали, рядом с твоим мужем, гы-гы! – куражился Зубодер.
– Неправда, он жив! – робко и в сомнениях глянула на него Маринка.
– Откуда знаешь?
– Чувствую.
– Сказал бы я тебе, что ты будешь сейчас чувствовать... Чувствует она... Жив Ролан. Но лучше бы он зажмурился...
– Что ты с ним сделал?
– Как барана, за копыто подвесил. В подвале висит, ждет, когда я ему горло вскрою!
– Ты чудовище!
– А ты кто? Кто мужа своего замочил!
– Я случайно...
– И я случайно Ролана вздернул. Знаешь, шел, шел, задел плечом, а он брык – сначала упал, а потом подскочил, головой вниз, так и завис...
– Зачем ты так? Он же умрет...
– Собаке собачья смерть.
– Сам ты собака... Злая бешеная собака!
– Ах ты сучка!
Сначала Зубодер бил ее руками, затем пару раз приложился к ее ребрам ногой. Распял ее на полу, навалился на нее, но Марина с такой силой сжала ноги, что не смог он прорвать оборону. И снова в ход пошли руки. Ее лицо вскоре превратилось в один сплошной синяк. Казалось бы, это должно было сломить сопротивление, но Марина упорно скрещивала ноги...
– Ты чо, в натуре! Убью же, тварь!
Он схватился за пистолет, но и это не помогло.
– Чего ты хочешь, сука?
– Ролана отпусти... – глядя на него сквозь щелочки распухших глаз, попросила она.
– Ага, счас!
– Не надо его вниз головой...
Марина не сдавалась. Зато сдался сам Зубодер.
– Хорошо. Пусть просто в клетке валяется...
– Хотя бы так, – немного подумав, кивнула она.
– А что взамен?
Она прекрасно понимала, что требуется от нее взамен. Но в ответ неопределенно пожала плечами.
– Спать сегодня со мной будешь, – утверждая, сказал он.
Марина молча кивнула головой.
– Тогда пошли...
Он схватил ее за руку, голышом завел в подвал через внешнюю дверь, зажег свет. Ролан висел на крюке головой вниз, глаза открыты, но в них такая безумная боль, что даже Зубодеру стало не по себе.
– Допрыгался, козел!.. А ты пошла, коза!
Он втолкнул Марину в клетку напротив, вставил в дверные петли дужку навесного замка, который, как и в прошлый раз, защелкнулся автоматически.
– А ключа-то у меня нет, – вспомнил он. – Где ключ, падла?
– Не знаю, – с затаенной радостью покачала головой Марина.
Кажется, ее больше устраивала перспектива сидеть в клетке под замком, нежели ложиться к нему в постель.
