непонятно каким образом представшая перед ним.
Она была в кокошнике, в старинном сарафане. Волосы соломенные... Солома вместо волос, но так хорошо уложена. И лицо знакомое. И красивое. Улыбка какая-то страдальческая...
«Мы же без
И пропала, как будто ее и не было. А Дима хотел посмеяться над ее словами. Он же мужчина, а не женщина, чтобы без
– Упс!
Как хорошо, что это был всего лишь сон.
За окнами уже светло, стрелки часов показывают шесть утра. Аврора, наверное, еще спит... Надо бы глянуть, не случилось ли что с ней, пока он бессовестно дрых...
Но Аврора опередила его. Только он поднялся с постели, как открылась дверь, и в комнате появилась она, с распущенными волосами и в той же ночной рубашке, в которой она гонялась за ним во сне.
– Ну и как ты все это объяснишь? – осуждающе спросила она.
– Что объяснить?
– Не придуривайся. Почему ночью меня не охранял? Что, снова ствол на ружье согнулся?
– Разряжено ружье, – расстроенно кивнул он. – Не распрямляется ствол... К врачу надо.
– Быстро же ты от меня устал, – присаживаясь на краешек кровати, с горечью сказала она.
– Не устал. Это нервное. Ты вот на меня давишь, я нервничаю...
– Я на тебя не давлю. Просто спросила...
– Сейчас просто спросила. А ночью за мной гонялась, по полю...
– Ночью?! По полю?! – озадаченно уставилась на него Аврора.
– Ну да, во сне... А потом Ролан появился. За грудки меня схватил... Слово, говорит, я ему давал. Ну, что не буду с тобой... А ведь не давал я ему слова. Насчет Венеры давал, а насчет тебя не было ничего. А все равно ответ спрашивал... Если б ты знала, что дальше было...
– Что?
– Ты сказала, что с ним хочешь, а меня отпустить попросила. Ты с ним осталась, а меня он далеко в поле зашвырнул. Если б только это... Без хозяйства я остался. И мне совсем страшно не было, вот что пугает...
– Без какого хозяйства? – не поняла Аврора.
– Без сельского... – съязвил он.
– И что за слово ты ему давал?
– Так не давал же, говорю. То есть насчет Венеры давал, а насчет тебя – нет. А он спрашивал с меня за то, что мы с тобой... Не нравится ему это...
– Это хорошо, что не нравится... – ублаготворенно улыбнулась Аврора. – А то, что слово ему насчет меня не давал... А может, давал?
Дима пожал плечами. Если она хочет думать, что давал, пусть думает.
– Не должны мы с тобой были...
Она не договорила: Дима ее перебил. Он вдруг вспомнил важную деталь.
– Стоп! Женщину я видел. Волосы у нее соломенные... Прикалывалась еще. Дескать, они без
– Что за женщина? Куда ушла?
– Ну, та женщина, с которой мы Ролана видели...
– Она что, приснилась тебе?
– Ага. Ты с Роланом осталась, а она сама по себе... Вспомнил, где я раньше ее видел.
– Где?
Дима вслух ничего не сказал. Взял с тумбочки лист бумаги, ручку, чиркнул строку: «Я знаю, где искать Ролана».
Аврора поняла, для чего ему потребовалась такая конспирация. Комната могла стоять на прослушке...
«Будешь его искать?» – написала она.
«А нужно?»
Аврора задумчиво пожала плечами. Вроде бы и хочется, но еще сильнее колется.
Дима забрал у нее лист бумаги, написал:
« Хочешь, сам съезжу?»
Она кивнула, соглашаясь.
– Заодно и развеюсь... Или он меня развеет, по ветру...
– Держи меня в курсе.
– Есть, товарищ начальник, – улыбнулся он.
– Начальник, – в глубоком раздумье кивнула она. – Для тебя я начальник... А для него начальником стать не смогу...
– Это ты о чем?
– Тебя это не касается... Если найдешь его, про меня не говори. Нет меня здесь. Узнай, о чем он думает. И мне расскажешь...
– Все-таки боишься его?
– Не важно.
– И не только боишься...
– Ты еще здесь?
Она хотела, чтобы Дима занялся розыском Ролана немедленно. К чему такая спешка?..
Зубодер злился на себя. Дурака он свалял, что отпустил Тополя с Чудиком на большую дорогу, где можно было разжиться дешевыми проститутками. Нажрался вчера в дуплет, потому и отпустил. Всю ночь их не было, день уже в полном разгаре, а этих деятелей все нет и нет. И, похоже, возвращаться они не собираются. А если вернутся, то лишь для того, чтобы поквитаться с ним за убитого Кривоноса.
Злость он пытался выместить на Марине. Наорал на нее почем зря, хотел ударить, потому как под горячую руку попалась, но сдержался – и так лицо все в синяках. Ей в норму приходить надо, товарный вид обретать, чтобы спать с ней приятней было... Оторвался и на детях, Степку и Антошку загнал на второй недостроенный этаж, пусть там проветрятся. Маринку с дочкой закрыл в доме. Если вдруг что не так, свернет голову ее Иринке. И Ролана заодно пристрелит. Она это понимает, поэтому и смирная. Да и объездил он ее не по-детски, куда ей после этого трепыхаться?
Был еще человек, на котором он мог сорвать злобу. К нему он и спустился в подвал. Дверь на замке, решетчатые перегородки без повреждений – да и что им мог сделать Ролан со связанными руками? Хорошо, крепко связал его Зубодер, на совесть, что называется. И плевать, что в кисти рук не поступает кровь.
Ролан лежал на полу в позе связанного барана. В глазах боль, на лице страдальческая гримаса. Но, завидев Зубодера, он преобразился. И боль прошла, и лицо разгладилось. На губах заиграла презрительная ухмылка.
– Тебе чо, весело? – глумливо скривился Ленька. – Мне тоже весело было этой ночкой. Маринка ни в чем не отказывает. Рассказать, что мы с ней вытворяли?.. Да ты и сам видел, да? Как мы здесь с ней зажигали, а!
– Пристрелил бы ты меня, падла!
– Хорошая идея...
Зубодер открыл замок, зашел в клетку. Для начала ударил Ролана ногой в живот, затем в лицо, чуть погодя по почкам... Он бил его до тех пор, пока не навалилась усталость, которая и придавила злость.
– Помнишь, как ты со мной? Так теперь и я с тобой. Каждый день, вместо зарядки... Пока не убью...
– Сволочь ты. Был бы человеком, сразу бы меня убил...
– Чего захотел. Хочу, чтобы ты помучился... Как я мучился, когда ты Маринку топтал...
– Гнида ты...
