Дом долгое время стоял без присмотра, запылился, поэтому весь день Эльвира наводила порядок, мыла полы, воевала с пылью, но Павла ни о чем не просила, хотя работы для него было полным-полно. Внутренний наличник на окне подправить, планку между бревнами подбить, отошедшую половицу закрепить, прокладка унитазного бачка рассохлась, вода протекает, и здесь нужны мужские руки. Но пусть он выздоровеет, и тогда все сделает как надо. И во дворе, как уверяет Эльвира, полно работы.
Торопов думал взяться за дело утром следующего дня, но после ужина ему стало совсем хорошо. Эльвира уже убралась в кухне и сейчас пропалывала клумбу за домом. Он мог видеть ее из окна, на котором отошел наличник. Женщина стояла в полный рост, опиралась на тяпку и смотрела вверх на багряные облака над головой. Может, потому и не сразу заметила подошедшего к ней вдруг соседского парня. Белобрысый, с крупным носом, большими, тяжелыми кулаками; одетый в рубашку без рукавов, отчего было видно, как перекатываются бицепсы на сильных руках. Похоже, он нарочно поигрывал мускулами, чтобы произвести впечатление на Эльвиру. Взгляд нахальный, масленый.
– Скучаем? – залихватски спросил он, не вынимая рук из карманов.
Говорил он громко, но стеклопакет заглушал звук, поэтому Торопову приходилось напрягать слух.
Архипова вздрогнула, но недовольства не выказала. Заметив, как смотрит на нее молодой нахал, она ответила ему жеманной улыбкой.
Видно было, что Эльвира нравилась ему. То ли склонность у него была к женщинам бальзаковского возраста, то ли просто не имел пары, а надо как-то выходить из положения, чтобы не казаться неудачником в глазах своих дружков. Так или иначе, настроен был парень решительно. Да и Эльвира не прочь была пофлиртовать, а может, попробовать с ним коктейль и покрепче. Молодой он, вряд ли больше двадцати пяти лет, а она уже в годах, но все равно ее тянет на мальчиков. С женщинами такое бывает. И самолюбию льстит такая связь, возникает иллюзия, будто она вновь молода, что также чертовски приятно.
– Да нет, с вами здесь не соскучишься, – с намеком на недавние события бодро отозвалась Архипова.
– Ну, погорячились немного, с кем не бывает.
– Ничего себе погорячились. Мой Павел с температурой сейчас лежит.
– Это у него от страха. Кишка тонка, потому и воспалилась… Зачем он тебе, такой хлипкий?
– А мы разве с вами на «ты»?
– А ты что, такая старая, чтобы с тобой на «вы»? – удивленно повел парень бровью. – Ты еще девчонка хоть куда!
– А куда именно? – с иронией и кокетливо спросила Эльвира.
– Ну, я бы мог тебе показать… Пойдем, прогуляемся, – он вплотную приблизился к женщине, ничуть не стесняясь, обнял ее за талию. – Тут у тебя банька вроде бы дымила…
– Вроде бы.
Эльвира шагнула в сторону, давая понять, что не стоит обнимать ее, но руку с талии не скинула, хотя и могла. Вроде бы и сопротивляется, но в принципе не прочь…
– У меня дровишки, у тебя печка, сейчас так зажжем, что дым коромыслом, – увлекая Архипову к бане, с похабной ухмылкой сказал белобрысый.
– А спичка не сломается? – съязвила Эльвира.
Но все-таки пошла за ним, вернее, позволила тянуть себя на буксире в сторону бани. Правда, Павел не собирался ждать, когда молодой прощелыга окончательно завладеет его женщиной. Он стремительно вышел из дома, перерезал парочке путь. Только тогда Эльвира убрала руку парня со своей талии.
– Тебе лежать нужно! – в смятении обратилась она к Павлу, но тот на нее даже не глянул.
– Нарываешься? – хищно сощурившись, спросил он у белобрысого.
– Да нет, это ты нарываешься, – угрожающе оскалился тот, делая движение, будто закатывает рукава для драки. – Шел бы отсюда, пока я тебе не накатил!
– Паша, иди, иди!
Краем глаза Торопов видел, как она машет рукой, но целиком обратить к ней взгляд, выразить свое презрение он пока не мог. Нужно было держать в поле зрения противника, который в любой момент мог нанести удар. Зато Павел мог уязвить ее.
– Я уйду, а ты с ним баньку? Печка не треснет?
– Паша, какая печка? Что ты такое говоришь!
– Сейчас у тебя у самого печка треснет, если заслонку не закроешь! – ощерился белобрысый.
– Ну, давай, попробуй!
Павел сделал вид, что собирается защищаться, но сам вдруг пошел в атаку и ударил ногой в живот. Белобрысый согнулся пополам, пропустил удар под солнечное сплетение, и тут же Павел в прыжке ударил его коленкой в лицо. Это был полный нокаут.
Со стороны соседского дома к нему, потрясая кулаками, бежал Димон. Крепкий парень, ноги мощные и длинные, руки тоже сильные. Но противник допустил ошибку. Он так разогнался, намереваясь как можно быстрей сблизиться с Павлом, что ему нелегко было остановиться. Поэтому он атаковал его с ходу, высоко подпрыгнув вверх, выбрасывая вперед обе ноги. Но удары хороши только в кино, а в реальности такие финты эффектные, но далеко не всегда эффективные.
Павел уклонился в сторону с уходом назад, а Димон продолжал лететь по заданной траектории. А когда парень приземлился, в этот момент Павел его и атаковал. Удар ногой в спину, добавочный кулаком – туда же, по правой почке. И по левой добавил, когда противник упал, растянувшись на земле.
– Сука!
Димон пытался подняться, но и Павел запросто мог его добить. Но беда в том, что его уже готов был атаковать белобрысый. С разбитым в кровь лицом он шатко стоял на своих двоих, руки уже на уровне груди. И Торопов вскинул руку, будто собираясь ударить его от уха, но пустил в ход ногу, снова заставив парня согнуться пополам. Только добивать его не стал, потому что на очереди был Димон. Но и тот еще не совсем был готов вступить в бой, за что и поплатился, пропустив рубящий удар в кадык. Это окончательно вывело его из игры. И как раз вовремя, потому что Павла собирался атаковать третий из дружков. Он тоже бежал за Димоном, но значительно от него отстал, что поставило его в неудобное положение. Гораздо легче было навалиться на Павла втроем, но сейчас ему предстояло выходить с ним один на один.
Надо сказать, пучеглазый знал основы рукопашного боя – и атаковал Павла по всем правилам: основные удары – руками, вспомогательные и, конечно же, добивающие – ногами. Но Торопов не захотел вступать с ним в обмен ударами. И состояние сейчас не то, чтобы держаться на равных с молодым и здоровым парнем, и усталость чувствовалась. Поэтому он резко пошел на сближение. Пропустил удар кулаком в челюсть, зато смог навязать противнику ближний бой, после чего удачно врезал ему лбом по носу, а затем добавил в челюсть локтем. И снова удар головой…
К тому моменту, когда пучеглазый без чувств лег наземь, поднялся Димон. Торопов развернулся к нему лицом, но тот вытянул вперед левую руку, взвывая к пощаде. Правой рукой он держался за отбитый кадык, хрипел, кашлял – одним словом, представлял собой жалкое зрелище. И белобрысый пришел в себя, но и у этого не было никакого желания продолжать бой.
– Забирайте этого и проваливайте, – утирая кровь с разбитой губы, сказал Павел.
– Да, да, – покорно прокряхтел Димон.
Но пучеглазого ему на себе тащить не пришлось. Тот сам пришел в себя, тупо соображая, кое-как поднялся на ноги, побрел к дому, едва поспевая за своими дружками.
– А ты чего стоишь? – презрительно глянув на Эльвиру, хлестко спросил Торопов. – Давай за ними, ты же врач, ты должна все их раны зализать. А они, глядишь, дровишек тебе молодильных подбросят…
– Зачем ты так? – с обидой и осуждением, чуть не плача спросила женщина.
– Думаешь, я не знаю, куда тебя этот блондин тащил?
– Я просто хотела с ним поговорить, – опустив голову, тяжко вздохнула Эльвира.
– Ну, ну…
– Думаю, мне нужно собираться, – повернув к дому, сказал самому себе Торопов.
– Куда? – забеспокоилась Архипова.
– Не знаю. Но здесь я лишний.
Он зашел в дом, снял с плечиков свой костюм, но Эльвира крепко вцепилась ему в руку, требуя остановиться.
