Они вышли на улицу.
Интуиция подсказывала Павлу, что киллеры проникли во двор дома не через ворота. Так это или нет, но калитка была закрыта. Впрочем, Вика знала, на какую кнопку нажимать, чтобы открыть ее.
Но пришлось открывать еще и ворота. Дело в том, что в гараже дома находилась ее машина, малогабаритная «Шкода Фелиция». И ехать на ней было куда предпочтительнее, чем на угнанном джипе.
Вика села за руль, Павел устроился рядом. Нога болела нещадно, но он старался не думать о ней. Возможно, на улице находилась машина киллеров, что, если там затаился их сообщник? Но там он обнаружил только брошенный «Чероки». А джип нельзя оставлять здесь: в салоне отпечатки его пальцев, по ним легко установят личность и приобщат к делу его самого.
Пришлось возвращаться в машину. Пока он шел к ней, заводил мотор, Вика попыталась сбежать от него. Торопов нагнал ее уже за поселком, на тряской гравийной дороге. То ли дальний свет его фар ослепил ее, то ли просто напугал, так или иначе, она не справилась с управлением и выехала на обочину, которую дождь превратил в грязевое болото. Там и застряла.
Павел подошел к машине девушки, открыл дверь.
– Не убивайте! – закрываясь от него руками, закричала она.
– Ты правда дура или притворяешься? – заорал Павел.
– Я… Я… Мне страшно! – разрыдалась горничная.
– А когда киллера в дом пускала, не было страшно?
– Я… Я не знала, что Витя киллер…
– Но ведь узнала. В милицию почему не сообщила?
– Я… Я…
– Ключи давай сюда, якала!
Он оставил Вику в машине, чтобы она не мокла под дождем, но забрал у нее ключи зажигания. Сначала Павел тщательно протер тряпкой в салоне джипа все места, за которые мог браться пальцами. Затем взял «Шкоду» на буксир, вытащил ее из грязи на дорогу, после чего сам съехал на обочину, стер отпечатки пальцев с рулевого колеса, через тряпку взялся за дверную ручку, вышел из машины. На всякий случай протер и наружную ручку – мало ли, вдруг дождь не успеет смыть жировые отпечатки. Не оставляя следов, открыл багажник, забрал оттуда костыли, на них и доковылял до «Шкоды».
Насквозь промокший, изнывающий от боли, он сел в машину к Вике. Костыли уже в багажнике, пистолет с глушителем на коленях. Ключ зажигания в руке, но с ним пришлось расстаться.
– Заводи. Поехали.
– Куда?
– А куда ты от меня убегала?
– Домой.
– Где ты живешь?
– В Ульянове, – сказала девушка, плавно разгоняя машину. – На улице Конституции.
– Одна живешь или с родителями?
– С мужем.
– И мужу все равно, что ты не ночуешь дома?
– Во-первых, я на работе. А во-вторых, мужа нет.
– И где он? В командировке?
– Почему в командировке?
– Да так, на ум пришло…
– В психушке он.
– Ух ты! А вот это на ум не приходило. Хотя сам там бывал…
– Где вы были? У Эльвиры?.. Мой муж не у нее. В другой больнице. Там стационар закрытого типа. Там как в тюрьме: охрана, колючая проволока…
– Он что, под следствием?
– Ну да.
– Что натворил?
– Да так, подрался с одним… Он гадости про меня говорил, а Олег его вилкой в глаз.
– Насмерть?
– Нет, но Колька теперь инвалид. Глаза нет, и какой-то нерв задет, у него рука отнялась одна и нога. В общем, если Олега признают вменяемым, лет пять получит, а то и все десять.
– А признают?
– Эльвира сказала, что все будет как надо.
– Если, конечно, ты ей поможешь?
– Да, примерно так и было, – уныло кивнула девушка.
– И ты согласилась.
– Не сразу… Я же понимала, что может быть, если впустить в дом постороннего человека. Елена Михайловна боялась Эльвиру… И тогда я подумала, что человек этот придет убивать… Я, конечно, люблю Олега, но все равно страшно стало. Но Эльвира умеет убеждать, – девушка взглянула на Павла. – А зачем Архиповой убивать нас?
– Вы свидетели. Витек людей убивал, а вы ему помогали…
– Я… Я ничего не соображала, – жалким хныкающим голосом сказала Вика.
– Правильно, потому что в тумане была. Я и сам из этого тумана чудом вышел. Только меня долго кололи. Чтобы в растение превратить. А тебя всего лишь использовали. Но ты не бойся, тебя не посадят. Ты же Лену не убивала?
– Нет!
– Ты всего лишь помогала Витьку. Но Витька-то больше нет! И ты можешь свалить на него всю вину. Даже то, что бокал с ядом он сам на стол поставил… И Лены нет. А значит, ты можешь сказать, что Лена сама его в дом впустила… Это значит, что ты всего лишь свидетель, и тебе ничего не грозит. А то, что ты скрыла правду от следствия, так тебя запугали. Скажешь, что Эльвира запугала. Сначала Витек запугал, потом она. Он обещал убить, она – посадить твоего Олега.
– Да, но ведь она еще может Олега посадить! Признают его вменяемым, и все!
– Признают. Обязательно признают. Ты же уцелела, тебя киллеры не достали. Значит, ты опасная. Значит, тебе нужно навредить, – не очень уверенно нагнетал обстановку Павел.
Похоже, девушка почувствовала его неуверенность.
– Почему опасна? Я же никому ничего не скажу! Дома я была, когда Лену убивали.
– А кто может подтвердить, что ты дома была? Катя? А где она? Ее сегодня убили в доме Корчиной, – не сдавался Торопов. – А там, между прочим, повсюду твои отпечатки пальцев!
– Ну и что? Я же убираться приходила…
– В сауне?
– И в сауне, и в бассейне…
– А с какого перепугу ты приходила убираться в чужой дом?
– Почему чужой? Я работала там.
– Работала, пока Лена была жива.
– Ну да… Но мне Эльвира позвонила, попросила…
– Разве это ее дом?
– Нет, но…
– Что но?
– Я могла думать, что ее. Тем более она мне деньги предложила. Мне сказали, я пришла. Убралась и ушла. А что ночью было, это не мое дело. Видеонаблюдение в доме не работает, соседи вряд ли видели, как я уезжала.
– А если видели?
– Тогда и поговорим! – отрезала Вика.
– Значит, не хочешь признаваться?
– Нет!
