только импортную подавай. А ее из-за «бугра» валом прут. Словом, неконкурентоспособной оказалась продукция.
Он уже покупателя на завод начал подыскивать, когда ему дали наводку на одного изобретателя.
Какой-то энергетический стенд тот изобрел. Ляжет на него человек, полежит какое-то время и свеженьким как огурчик становится. Скорее всего, хреновина все это. Ну а вдруг изобретение века?.. Деньги у него есть, производственные мощности под это дело освободить не проблема – можно завод под большие прибыли настроить.
Сухой ехал в своем «БМВ» с длинноногой красоткой, когда в кармане запищала «сотка».
– Да-а? – рыкнул он.
– Это я, Сопох.
– Ну чо, перетер с «ботаником»?
– Только что ушел.
– И что скажешь?
– Похоже, я выслушал бред сумасшедшего.
– Думаешь, туфта все это?
– Скорее всего, да. Но всякое ведь может быть. Одно знаю точно, чудак этот на букву «м» большую цену за свое изобретение ломит.
– Сколько?
– Десять «зеленых» «лимонов».
– У него чо, крыша дымится?
– Его изобретение, если оно, конечно, не туфтовое, обещает крутые навары.
– А вдруг дело и в самом деле выгорит? У «ботаника» образец стенда есть?
– Говорит, что есть.
– Надо его хату вскрыть.
– Да без проблем.
– И образец забрать.
– Сделаем!
Следующий звонок достал его в баньке. Как раз из парилки вышел. Вместе с девочками.
– Ну что там на хате?
– Все нормально. Образец забрали, вывезли. Да еще там на компьютере у него какие-то записи. И с этим разобрались.
– Надо оформить патент на мое имя. Можно?
– Все будет путем.
– Значит, чудик нам уже совсем не нужен, лишний он.
– Под несчастный случай работать? – быстро сообразил Сопох.
– Да, желательно.
– Тогда считай, что дело сделано.
Сухой в этом не сомневался.
* * *
Сергей переходил дорогу на зеленый свет. И не глядел по сторонам. А зачем? Ведь все машины стоят, ждут, когда зеленый свет для них загорится. Но одна ждать не хотела и на полном ходу пронеслась через перекресток на красный свет. Когда Сергей заметил ее, было уже поздно. Красная «семерка» с забрызганными грязью номерами шла прямо на него. Расстояние между ними – всего метров пять. И это расстояние стремительно сокращалось.
Сергей зажмурил глаза, и в этот момент сильный удар смял его тело, подбросил в воздух. Острая боль врезалась в сознание. Он закричал, но крик наружу не вырвался, голосовые связки были парализованы. А потом все исчезло, он больше не ощущал ужаса надвинувшегося на него кошмара. Он больше уже ничего не мог ощущать.
* * *
Сергей не появлялся четыре дня, и Ксюша почувствовала беспокойство. В конце концов она не выдержала и отправилась к нему домой – она знала его адрес. Дверь в его квартиру была опечатана. Странное дело...
Ксюша не поленилась позвонить в соседнюю дверь. Показалось морщинистое лицо старушки.
– Здравствуйте. А вы не знаете, где Сергей? – спросила она.
– А вы, собственно, кто ему будете? – заумничала соседка.
– А разве это имеет какое-то значение?
– И все-таки...
– Я его близкий друг.
– Вот, значит, как. Близкий друг, а не знаете, что Сергея больше нет, – осуждающе покачала головой старушка.
– Как это нет? – похолодела Ксения.
– А вот так. Машина его сбила, насмерть.
– Машина? Насмерть? – ужаснулась она.
– Его уже и похоронили. Только тело не отсюда выносили. От родителей. Хороший был парнишка, – старушка достала платок и смахнула навернувшуюся слезу. – Всегда поздоровается, слова худого от него никогда не услышишь.
– Я знаю, он был очень хороший, – подтвердила Ксения.
– Он каждое утро в магазин ходил и мне покупки делал, – загоревала старушка еще сильней. – А вы, милая, не смогли бы в магазин сходить, пакет молока мне, старой, купить и батон хлеба? Мне ведь уже семьдесят пять, тяжело мне ходить.
– Да, конечно, я это сделаю, – пообещала Ксения.
– Я вам сейчас денег принесу, – обрадовалась старушка.
– Да нет, не надо, у меня есть.
Она отправилась в магазин, отоварила старушку. И пошла к себе.
На пакет молока и батон хлеба деньги у нее были. Но, похоже, на более основательные покупки средств уже не осталось. В наличии у нее около двух тысяч долларов. А на счету – уже ничего. Отец обычно подбрасывал ей деньги, да в этот раз не успел.
Но ничего, у нее оставалась надежда, что ей достанется хоть какая-то часть наследства.
Всерьез о наследстве она вспомнила только сейчас. Сразу после смерти отца об этом она и думать не могла. Потом нет-нет, но мысли о наследстве стали мелькать в ее сознании. И она отгоняла их прочь. Они казались ей кощунственными. Теперь она уже так не думала. Отца нет, но жизнь-то продолжается. Она человек и должна заботиться о своем будущем.
В тот день она весь вечер просидела в одиночестве за столиком в зале. Перед ней стояла бутылка мартини. И она пила, не задумываясь о том, что в одиночестве пьют только алкаши. Она поминала Сергея. Его гибель воспринимала как личную утрату.
На следующий день она отправилась к юристу, который заведовал имущественными делами отца. Карл Абрамович просто обязан знать о завещании отца.
Неладное Ксюша почувствовала, когда Карл Абрамович посмотрел на нее с глубоким сожалением.
– Мне нужно с вами поговорить, – сказала она, усаживаясь в кресло.
– Я понимаю, я все понимаю, – юрист сокрушенно вздохнул. – Вас, моя дорогая, конечно же, интересует вопрос о наследстве?
– Совершенно верно, – подтвердила она.
– Я вынужден вас огорчить. Ваш отец не оставил вам ничего, ровным счетом ничего.
Ксюше показалось, что весь мир перевернулся и навалился на нее своей тяжестью.
– Совсем ничего? – язык слушался ее с трудом.
– Согласно его завещанию все его имущество и финансовые средства как в России, так и за рубежом целиком и полностью переходят в собственность его жены, Марии Дмитриевны Архиповой. Уже известна точная сумма, которая лежит у него на счетах за границей. Впрочем, вам это лучше не знать.
– Почему?
