– Ну.
– А я – Спартак.
Хотелось сказать, что он не просто Спартак, а в законе. Но язык почему-то не повернулся. А ведь с удовольствием представлял себе этот момент... Впрочем, ни к чему сейчас титулами козырять. С Робинзоном всего дюжина бойцов, и оружия у них серьезного нет. Спартак явно сильнее, да и на психику давить умеет. Робинзон уже находился в состоянии, близком к панике, но старался держать марку, поэтому слегка заносчиво спросил:
– И что?
– Сейчас в асфальт тебя закатаю, – как о чем-то само собой разумеющемся сказал Спартак. – Прямо сейчас. А «быков» твоих на бойню... Ну, чего смотришь? Думаешь, я с тобой тут шутки шучу?
– А где Рита?
– Я знаю, зачем тебе Рита. Но она ни в чем перед тобой не виновата.
– Где Рита? – повысил голос Робинзон.
И Спартак ударил его, без замаха, наверняка. Робинзону повезло, что за спиной стояли «быки», на руках у которых он повис, как боксер на канатах. И все же он минуты три-четыре приходил в себя. Все это время бойцы Спартака держали тартарыньских на прицеле.
– Рита ни в чем перед тобой не виновата, – чуть ли не с улыбкой повторил Спартак.
На этот раз Робинзон согласился с ним. Бледный, растерянный, он закивал головой.
– И нам нужен Фурман, – продолжал Спартак.
– Его нет, – поглаживая распухающий подбородок, ответил Робинзон. – Мы были у него дома, нет его. И дружков нет...
– Значит, ты сам их ищешь?
– Нет. Но твой Мартын попросил, и я все пробил. Да, были у него рамсы с Трюфелем. И уехал он в тот же день, что и Рита. И пацаны его...
– Вот видишь, а ты пальцы не в тему гнешь. Нам вместе работать надо, Фурмана искать, а ты волну гонишь.
– Ну, да, искать надо... А как его найти? – со шкурным интересом спросил Робинзон.
– Не знаю. Где Мартын?
– Дома у меня. Сейчас позвоню.
Робинзон звонил в присутствии Спартака. Распорядился вернуть Мартыну его бойцов, машины и сказал, куда ехать.
– Смотри, если ты хоть пальцем его тронул!.. – ожесточенно сощурился Спартак.
– Да нет, нормально все. Не трогали его...
Мартын подъехал на своей машине, косо глянул на подавленного Робинзона, широко улыбнулся Спартаку, подошел к нему, крепко пожал руку, по-братски приобнял. На лице – ни единой царапины. Не похоже, что Робинзон глумился над ним, но все равно приятного мало – как-никак в заложниках побывал.
Спартак осмотрелся. Его машины перекрыли дорогу с двух сторон, но пробку не создали: и время еще раннее, и горожане вовсе не дураки. Вот один подъехал на белой «шестерке», глянул, что за люди здесь толпятся, и повернул назад, от греха подальше. Только гаишная машина уезжать не собирается, стоит себе в некотором отдалении, ждет, что начальство скажет. А может, слово уже сказано, может, менты с силами собираются, чтобы разогнать толпу чужаков и вызволить своего Робинзона? А может, и всех повязать хотят. В любом случае надо разъезжаться.
– Зла на нас не держи, Робинзон, – сказал на прощание Спартак. – Сам накосячил, сам и огреб. Как говорится, за что боролся... Если Фурман здесь объявится, ты мне скажи. Если я его возьму, тебе скажу. Договорились?
Робинзон в знак согласия угрюмо кивнул. Не нравилось ему, что Спартак унизил его при пацанах. Но при этом он, похоже, понимал, что получил по заслугам. И вряд ли ему захочется дать ответку... Хотя всякое может быть. Но Спартак давно привык, что на него всегда кто-то держит зуб. Без врагов в его деле никак.
Мартын сел к нему в машину и, когда она тронулась с места, закурил.
– Я ему говорил, что за мной сила. Не понял... Надо бы объяснить...
– Что объяснить? – внимательно посмотрел на него Спартак. – Я ему уже все объяснил.
– И что ты сделал?
– Морду ему набил.
– И его «быки» это видели?
– Да.
– Ну, если видели, тогда ладно...
– А ты чего хотел?
– Собирался пацанов к нему отправить. Темной ночкой, из-за угла...
– Наглухо?
– А он разве этого не заслужил? Я что, на «левого» похож, чтобы меня как пацана.
– Били?
– Нет. Но это неважно. В принципе, нормально все было. К себе в особняк отвез. Гостевой дом там, все дела... Но все равно, ты правильно сделал, что размазал его.
– Может, и не совсем правильно, но я не жалею.
– А чего жалеть?
– Не знаю, сможем ли мы Фурмана найти.
– Ищем ведь, – пожал плечами Мартын. – Фурман квартиру снимал, там вещи его остались, ну, шмотье старое, все такое. Впопыхах уходили. И Ритины чемоданы остались... Может, еще вернутся? Я на всякий случай человека там оставил, мало ли... И еще дом его под наблюдение взять надо, здесь, в Тартарыни. Чтобы захомутать, если вдруг нарисуется. Ну, это моя забота.
– Я говорил с Робинзоном, он должен сказать, если Фурмана возьмет. Может, и не скажет. Короче, веры ему нет. Но, думаю, придется к нему обратиться. Он здесь основной, менты у него прикормлены, всё в городе под ним. Рита в розыске, убийство на ней, тебе это нужно?
– Нет, конечно.
– А Робинзон повлиять может. Риту отмажут, а все на Фурмана свалят.
– Я как-то не подумал. А может, и неплохо, что Рита в розыске, – хитро улыбнулся Мартын. – Я теперь защита ее и опора. Куда она от меня денется?
– Боишься ее потерять?
– Боюсь. Она такая... Такая!..
– Тогда дело замять надо, а то вдруг повяжут. Мало ли что...
– Как ее повяжут? Если только спецназ... Да, надо с Робинзоном договариваться. Я что-нибудь придумаю.
– Если не придумаешь, заплатим.
– Кому заплатим? – не понял Мартын.
– Робинзону. Сколько там у него в общаке было?
– Почти четыреста штук зеленью.
– Много. Но ничего, мы не обеднеем. И с Ритой проблему решим.
– И ты что, дашь добро на такие бабки?
– Не в деньгах счастье, а в женщинах. Если у тебя с Ритой все серьезно, заплатишь за нее из общака.
– Спартак, братан! Ну, ты сила! Ну, ты человек!.. Спасибо тебе, брат, за такое ко мне отношение. Но, думаю, нам не надо деньги платить. Плевать на Робинзона и его общак, я сам все организую. Следователя найду, который дело ведет, поговорю с ним, денег дам, чтобы Риту отмазал. Максимум штук в двадцать станет. Это же не Москва, здесь расценки другие...
– Ну, дерзай.
Спартак хотел сказать, что его в эти проблемы со следствием впутывать не надо. Он в законе, и ему не положено идти на сотрудничество с ментами. Западло это, косяк, за который могут дать пощечину. Хотел
