Натуральная подстава. Но возмущаться не имело смысла. Только мусоров потешать.
– Да, похоже на то, – осклабился боров. – Наркотики – это статья. Обратно в зону захотелось?
– Мне все равно, – пожала плечами Марина.
– Как это все равно? – вытаращился на нее Гольцов. – Так не бывает.
– А как бывает?
– Бывает, что миром можно договориться.
– Это как?
– Ты что, ни разу не грамотная? Что, конвойным никогда не давала?
– Не понимаю, о чем вы?
– Да все о том же. О большом и толстом.
– Только в двойном варианте, – глумливо усмехнулся боров.
– Ничего не выйдет, – покачала головой Марина. – Давайте в околоток ведите, протокол составляйте.
– Ну, околоток так околоток. Пошли!
Она хотела взять чемодан, но Гольцев пнул его ногой и отфутболил под колеса подъезжавшему локомотиву.
– Ой, упал! Какая жалость...
Марина ничего не сказала. Лишь посмотрела на мента, как на недоумка.
В участке Марину сунули в «обезьянник». К бичам и проституткам. Она спокойно села на скамейку, положила руки на колени и застыла как скульптурное изваяние. Холодный, ничего не выражающий взгляд растворился в пустоте.
– Эй, подруга, ты что, замерзла? – пристала к ней размалеванная девка с манерами подзаборной шлюхи.
Марина даже ухом не повела.
– Ты чо, не слышишь?
Проститутка набралась наглости и толкнула ее в плечо.
Марина спокойно повернула к ней голову и намертво приклеилась взглядом к ее бесстыжим глазам. Она ничего не говорила, просто смотрела на нее. Но этого хватило для того, чтобы проститутка утухла.
– Э-э, ты чо, психованная? – для приличия тявкнула она и заглохла.
На этом бы все и закончилось, но разговор подхватил косматый, поросший щетиной бич в строгом, но до невозможности затертом и засаленном костюме. Высокий лоб, маленькие глазки-буравчики, шнобель вместо носа. Противный душок.
– Сама ты психованная! – наехал на проститутку мужик. – Чего к девке пристала? Не видишь, проблемы у нее.
– У всех здесь проблемы! – огрызнулась шлюха.
– Твоя проблема между ног. А у нее душа болит, не видишь, что ли?
– Ты, дядя, кормушку захлопни, да! А то развонялся! – поморщила нос шлюха.
– Фу-у! Воняет! – хором подхватили ее товарки.
– Это триппер ваш воняет! – загудели бичи.
Их было не меньше, чем проституток. Три мужика и две бабы. Типичные отбросы общества. Но Марина не испытывала к ним неприязни. Тем более что сама фактически находилась в их шкуре.
– Так, а ну заглохли!
К решетчатой стене подошел мусор с лычками старшины.
– Климова, сюды!
Марину выпустили из клетки и отвели в маленький без окон кабинет. Дощатый стол, две лавки, вделанные в стену. Вот и вся обстановка. Минут через пять туда вломился щеголеватого вида лейтенант. Окатил ее с ног до головы разнузданно-оценивающим взглядом.
– Неплохо смотришься, Климова! – ощерился он.
– Что, баб давно не видели? – усмехнулась она.
– Да нет, баб я каждый день вижу. И в больших количествах. Но видишь ли, они не все съедобные.
– Ну почему же, у вас в «обезьяннике» четыре марамойки. Одна из них ничего.
– Пройденный этап, – ухмыльнулся мент. – Свежачка хочется. Давай договоримся, если ты возбудишь меня, то я не буду возбуждать дело против тебя?
– Не понимаю, о чем это вы.
– Ты дуру-то не валяй. Все ты понимаешь. За что сидела?
– За покушение на убийство.
Марина смотрела на мента сквозящим немигающим взглядом. Ни вызова в нем, ни угрозы. Просто смотрела.
– И кого ж ты убить собиралась?
– Мента. И не одного, а двух.
– Не шутишь? – вытаращился на нее лейтенант.
– А вы мое дело запросите. Узнаете.
– Ментов трогать нельзя.
– Можно. Если это поганые менты. Ты можешь отыметь меня, начальник. Если не промахнешься.
– Я-то?! Я-то не промахнусь...
– Я тоже. Один раз промахнулась. А сейчас не промахнусь. Кончу я тебя, начальник. Можешь за наркотики меня посадить. Но я же выйду. Мне терять нечего, начальник.
Лейтенант не смог выдержать тяжелый гипнотический взгляд. Отвел глаза в сторону.
– Ты сумасшедшая.
– Я знаю... Не надо со мной шутить. Я слишком всерьез все воспринимаю.
– Шизофреничка!
– Все правильно. Отпусти меня, начальник. Не дай грех на душу взять.
– Да кто тебя держит, ненормальная! Иди отсюда!
Марину выставили за дверь. Справку об освобождении оставили, а деньги не вернули. Что ж, каждый зарабатывает на жизнь как может.
– Эй, подруга! – услышала она знакомый голос.
Обернулась и увидела бичей, с которыми только что парилась в «обезьяннике». Добровольный заступник махал ей рукой, звал к себе.
Марина не сдвинулась с места. Но не уходила. Ждала, когда бич сам подойдет к ней. Подошел.
– Ты куда лыжи навострила, красавица? – разудало спросил он.
Марина едва заметно усмехнулась. Если она красавица, то лишь для таких, как этот шут.
– Никуда.
– Что, приткнуться некуда?
– Угадал.
– И денег, поди, нет.
– Спасибо ментам.
– Да менты все козлы. От них подальше держаться надо. Мы сейчас к себе на квартиру. Давай с нами.
– Просто давай или как?
– Ну, в смысле с нами давай. А если не просто захочешь, то я мужик в самом соку.
Видно, что сока в нем полно. Только уж больно воняет этот сок.
– Не захочу.
– Почему?
Марина ответила словами из хороводной частушки.
– Девки бегали по льду, застудили ерунду. А без этой ерунды и ни туды, и ни сюды.
– Ничего. Сейчас лето. Отогреется твоя ерунда.
Марина усмехнулась. Плевать ей на эту «ерунду».
Глава 12
Бомжацкая «квартира» находилась в музее-заповеднике на берегу Москвы-реки. И
