Джип стоял напротив подъезда. Максим видел его через открытую дверь. В машине никого не было. И возле – ни души. А ведь должен был кто-то остаться. И наверняка этот «кто-то» прячется сейчас в ожидании жертвы.
И он даже знал, где прячется боевик. В тамбуре подъезда между двумя входными дверьми... А может, за одной только внешней дверью, под козырьком подъезда.
Максим взял разгон и пулей проскочил через тамбур, на скорости нырнул под козырек. Но ни в том, ни в другом месте никого не обнаружил. Тогда он взял в сторону и, обогнув опорную стенку козырька, прыгнул на клумбу.
За этой боковой стенкой он и увидел человека в белой рубашке. Скользнул по нему взглядом, упал на мягкую землю, перевернулся через плечо. Самопал в одной руке, спичечный коробок в другой. А громила уже шагнул к нему. И оружие у него в руках не самодельное, а самое настоящее.
И, похоже, это был пистолет-пулемет. Но парень явно замешкался, поэтому потерял несколько драгоценных секунд, которыми и воспользовался Максим. Пока прогорели спички вместо запала, пока огонь достиг серного заряда, он успел встать на ноги, вытянув руку с оружием вперед.
От грохнувшего выстрела заложило уши, а отдача была такой, что самопал едва удержался в руке. Бронзовая картечь окрасила белую рубашку боевика в красный цвет. Ошалев от боли, тот выронил из рук оружие и схватился за развороченную грудь. Максим стремительно сблизился с ним, для верности двинул его локтем в челюсть. Быстро подобрал с земли брошенное оружие и быстрым шагом скрылся между домами.
Глава 25
Майя в страхе зажмурилась, увидев занесенный над ней кулак. Но Семен бить ее не стал.
– Ну, и какого хрена ты к нему ходила? – бушевал он.
– Я... Я хотела сказать...
– Что ты хотела ему сказать?
– Что ты его ищешь... Хотела, чтобы он уехал...
– И заодно переспать! Никого же в доме не было, только ты и он!
– Зачем ты за мной следил?
– А потому что знаю тебя. И знаю его... Вы должны были встретиться...
С одной стороны, Семена радовало, что его план сработал. Но с другой – Макс вновь улизнул от его бойцов. И еще это чувство досады от того, что Майя захотела свидеться с этим уродом. Может, она и в самом деле хотела с ним переспать.
– Ты чудовище! – упрекнула его Майя.
Но Семен ничуть не обиделся.
– Тем и живу!.. И ты, дрянь, живешь как сыр в масле!.. Почему ты к нему пошла?
– Я же сказала...
– Что ты сказала?
– Смотри, сам напросился... Скажи мне, что за укол был сделан Максу? Что за укол, после которого он не мог драться с тобой?
– Укол?! Укол он сам сделал. Той сучке, с которой барахтался в постели. Всю свою силу в нее заширнул. А потом я появился. На меня у него сил не хватило... Укол. Ничего умней придумать не мог?.. И ты мне тут пыль в глаза не пускай. Ты сказала мне, что сразу позвонишь, когда узнаешь про Макса. Ты мне позвонила?
– Ты бы его убил...
– А если я тебя убью?
– Ты?! Меня?! – удивленно вытянулось лицо Майи.
И страх, вместо того чтобы сгуститься, исчез из ее глаз.
– Ты не сможешь меня убить! – с нервной улыбкой заявила она.
– Не смогу?!
Семен достал из ящика стола пистолет, передернул затвор, направил на нее ствол. Но Майя даже глазом не моргнула. Она была уверена в том, что у него не хватит духу нажать на спусковой крючок.
А ведь она была права. Он не мог ее застрелить. Катю – запросто. А ее – ни за что. Убить ее – все равно что самому застрелиться.
Он отбросил в сторону пистолет, сжал освободившуюся руку в кулак и замахнулся. А вот ударить он мог, и она это знала. Поэтому снова зажмурилась в ожидании боли.
– Сука!
Семен толкнул Майю на постель и в животном исступлении набросился на нее. Она не сопротивлялась. Но и на его кобелиный посыл взаимностью не ответила. Похоже, она вновь утратила к нему женский интерес. Возможно, потому что поверила Максу. Как ни крути, а Семен одержал над ним победу в бесчестном бою.
Венгеров заметно изменился за последние семь лет. Постарел, располнел, резкости в движениях заметно поубавилось. Матерость в облике уступила место внешнему лоску и холености. И не было уже пружины под задницей. Было видно, что с кресла он поднимается без особого желания. Одно только осталось прежним – бойкий, жизнерадостный взгляд.
– Макс, братишка!
Илья крепко пожал ему руку, приобнял, запанибрата хлопнул по плечу. Показал на место за ресторанным столиком, где назначил встречу.
– Я тут водочки заказал, – весело подмигнул он Максиму. – Вспомним старые добрые времена... – И, немного подумав, добавил: – Заодно Юру Кречетова помянем...
– Что так?
– Ну, помнишь, отморозки его подстрелили. Он с желудком долго мучился, пока совсем не загнулся. На днях похоронили...
– М-да.
– Слов нет, одни эмоции... Мне ведь тоже тогда досталось, – Венгеров с благодарностью посмотрел на Максима. – Спасибо, что подстраховал. А то бы из меня точно решето сделали...
– Да, были времена.
– Были... Знаю о тех твоих проблемах. Не смог ты без меня выкрутиться, не смог. Не тем путем пошел, Макс. Слышал я, как ты с Кафтановым разбирался. Сколько там трупов после себя оставил...
– Сколько? Одного. За то и сел...
– Да ладно тебе, одного. Я-то знаю, как было. Жмайлову скажи спасибо, а то пропадал бы сейчас на Огненном... Да, натворил ты бед, парень.
– Что было, то было, – развел руками Максим.
– Ну да, ну да...
Официант поставил на столик графинчик с водкой, рюмки, минералку, бутерброды с красной икрой.
– Горячее вот-вот будет готово, – сказал он, собираясь удалиться.
Но Венгеров удивленно и с упреком повел бровью.
– А водки налить? Давай, давай!
Официант угодливо кивнул, наполнил стопки, только после этого ушел.
– Совсем обленились, – глядя ему вслед, пренебрежительно поморщился Венгеров.
– Ты прямо как барин, – усмехнулся Максим. – Чувствуется, скоро генералом станешь...
– Да все к этому идет, – вполне серьезно сказал Илья. – Меня ведь на ГУВД сватают, а это генеральская должность. Звезду, правда, не скоро дадут...
– А хорошо покакать?
– Что?! – не сразу понял его Венгеров. Но, вспомнив собственный же анекдот, растянул губы в лихой улыбке. – А-а, ты об этом!.. Я же не просто генералом стану, а генерал-майором. Генералом по званию, а майором в душе. Я же до сих пор скачу... Даже не знаю, что бы я без баб делал, Макс. Не было бы их – и жить стало бы незачем. И дом бы не радовал, и жена...
– Так и живешь с Татьяной?
– А лучше жены и быть не может. Все понимает, все прощает... Я ведь ей такой дом отгрохал...
– Какой «такой»?
