цеплялась за ноги, ветки орешника больно хлестали по лицу, но на это он даже не обращал внимания. Главное, не упустить караван. И еще он заботился о том, чтобы не сбить дыхание.
Все-таки машины остановились. Распахнулись двери, появились крепкие парни в черных костюмах. У всех на лицах отпечатана готовность погибать и убивать, у всех пистолеты-пулеметы с глушителями. Из машин они выходили в полной тишине. Худощавый мужчина с искривленным носом махнул рукой в сторону заброшенного дома, и они молча двинулись вслед за ним, веером растягиваясь в цепь. Целая дюжина боевиков против одного Максима. С такой оравой невозможно было справиться, даже если выйти к ним в тыл. Слишком их много, и слишком опасное у них оружие. К тому же они должны были знать о тактике, которую Максим применил в этих местах семь лет назад.
Но ему и не нужны рядовые боевики. Ему нужен Семен. И он очень рассчитывал, что этот мерзавец, как и в прошлый раз, не рискнет сунуть голову в пекло. И останется в обозе.
Так и оказалось. Семен вышел из машины, но далеко отходить не стал. Спрятался за открытой дверцей, которая могла защитить его от пули, выпущенной со стороны развалин. Но при этом он хорошо просматривался со стороны, откуда наблюдал за ним Максим. Просматривался до тех пор, пока его не обступили телохранители. Вдобавок он был еще и в бронежилете, в то время как его бойцов защищало только оружие – кстати, не самое грозное. Обычные пистолеты. Многозарядные, скорострельные, но все же до автоматов им было далеко. Впрочем, и с ними телохранители Кафтанова представляли непреодолимую преграду. Непреодолимую для человека, опасающегося за свою жизнь. Но Максим готов был умереть так же легко, как эти парни, запродавшие свои жизни согласно контракту.
Он достал из кармана сотовый телефон Майи, набрал номер Кафтанова.
– Ну что, ты подумал, где мы можем встретиться? – спросил он.
– Думаю, это произойдет скоро, – засмеялся тот.
– Даже раньше, чем ты думаешь... Тебе надо было открыть и правую дверцу, тогда бы ты увидел меня. Я тут рядом, за кустом.
– Черт!
Максим видел, как Семен замахал руками, показывая телохранителям, что враг находится по ту сторону машины. Двое из них бросились туда. Но двое из оставшихся все равно мешали охотнику выйти на волка.
И все же Максим понимал, что больше у него не будет столь реального шанса достать Кафтанова. И раз уж ситуация сложилась так удачно для него, он должен был действовать. И немедленно. Неважно, что удача эта относительная...
Расстояние до машины – метров пятьдесят. Он мог отсюда положить одного или даже двух охранников. И то при условии, что под их пиджаками не скрываются бронежилеты. А чтобы справиться со всей личной охраной, он должен был действовать наверняка. И даже ценой своей жизни...
Он понимал, что ему достанется по первое число, но заранее приготовился терпеть боль. В зоне бывший спецназовский капитан рассказывал ему, что страшней всего не само ранение, а впечатление, которое оно производит на пострадавшего. Можно продолжать движение и с пулей в ноге, но большинство раненых выходят из боя, и, как правило, в этом виновато пораженческое самовнушение. Воевать можно даже с пулей в животе, все зависит от того, как настроен боец...
Первую пулю Максим получил в грудь. Он смело вышел из своего укрытия и, стреляя на ходу, ринулся в бой. Эффект внезапности помог ему безнаказанно выстрелить в одного телохранителя. Уложил он и второго, но тот успел сделать точный выстрел. Пуля стукнула в кость и пробила правое легкое...
Боль взорвала сознание, голова сильно закружилась, перед глазами засверкали багровые звезды. Но Максим устоял на ногах. Правда, при этом он упустил Семена. Тот заскочил в салон, закрыл за собой дверь. А из-за машины вывалился сначала один телохранитель, затем другой.
И снова Максим смог прочувствовать на себе правоту слов спецназовского капитана. Одна пуля попала в живот, другая в ногу. И только невероятным усилием воли он смог удержаться на плаву. И еще срезать очередью третьего телохранителя.
Досталось и четвертому. Но тот успел всадить в Максима еще две пули. Шея, грудь... И только чудовищное желание расправиться с Кафтановым удержало его на ногах. Он даже дошел до машины, открыл дверцу.
Но в салоне было пусто.
– Я здесь!
Кафтанов стоял сбоку. В руке пистолет. Он понимал, что у Максима нет шансов опередить его. Поэтому злорадно ухмылялся. И выжимал пальцем слабину на спусковом крючке.
Максим дернулся, пытаясь развернуться к нему лицом. И потерял при этом равновесие. Но именно это и спасло его от первой пули, которая разбила стекло над его головой.
Падая, он успел направить на Кафтанова ствол своего пистолета-пулемета. Но и тот сделал два выстрела. Правда, для мгновенного летального исхода ему немного не хватило точности. Одна пуля впилась в плечевой сустав, другая вскользь вырвала за собой клок черепной кости. Но все же Максим успел нажать на спусковой крючок...
Эпилог
Валя грустно улыбалась и прощально махала рукой.
«Тебе еще рано к нам...»
Там, где они встретились, было непостижимо спокойно и уютно. И полное умиротворение плоти. Он не желал Валю как женщину, но очень ценил дружбу с ней. И он был для нее
«Тебе еще жить и жить...»
Она исчезла из виду, но ее слова еще долгим эхом блуждали по закоулкам пробуждающегося сознания.
Максим открыл глаза и увидел Майю. Она сидела у изголовья его кровати и держала за руку.
Он не чувствовал своего тела, он не мог пошевелить языком. Но видел, как она улыбается, слышал, как зовет врача.
– Я знала, что ты вернешься. Знала...
По ее щекам текли слезы счастья. А он еще не знал, радоваться ему или печалиться. Не нужна ему Майя... Или нужна?
Он обессиленно закрыл глаза. Он словно застрял где-то между светом бытия и бездной беспамятства.
– Семена больше нет... – доносился до него ее голос. – Они хотели добить тебя. И если бы не спецназ...
Максим ничего не помнил после того, как нажал на спусковой крючок. Но и сам, без подсказки, знал, что смог убить Кафтанова. И что милицейский спецназ подоспел вовремя... Как знал, что если он выживет, то его ждет суд...
И все-таки он провалился в небытие. А когда выбрался из него снова, Майи в палате уже не было. Окна темные, под потолком тускло светит лампочка дежурного освещения.
И тело уже не чужое. Мог ли он говорить или нет, пока не понятно. Но голову на шум повернуть смог.
Он видел, как со стороны двери к нему приблизился человек в наброшенном на плечи белом халате, с пульсирующим красным пятном вместо лица. Поднял руку, в которой держал пистолет с глушителем, направил на него ствол.
Кафтанова больше нет. Но еще живут его приспешники. Живут и продолжают творить зло. Сейчас Максим станет их жертвой. Но ему не страшно. Он уже точно знал, что можно жить и в четвертом, загробном измерении...
Но киллер вдруг выронил пистолет из рук. И согнулся в поясе. Вернее, кто-то помог ему встать в эту очень удобную для задержания позу. Два парня с размытыми лицами скрутили его, вывели из палаты. А им на смену появился новый персонаж. Максим смог сфокусировать на нем разболтанный взгляд, узнал его.
Это был Венгеров. Предатель, который спас его. Предатель, которому нечего было сказать в свое оправдание. Он всего лишь развел руками, сожалея о случившемся, и вышел из палаты.
