убивают?
– Даже так?
– Не буди лиха, парень, пока тихо.
– Ну, хорошо, я уеду.
– Вот и я думаю, зачем нарываться? – повеселел славянин.
– Быстрей поедешь – дальше будешь, – кивнул его напарник.
В полемику я вдаваться не стал и шагнул вперед так стремительно и резко, что парочка невольно расступилась передо мной.
Я шел по улицам разрушенного городка под шум ветра, поднимающего цементную пыль с развалин. Но это было единственное, что я слышал. Разогнав мародеров, призрак города снова затих… Может, его стражи были видениями нематериального мира. Но почему тогда натовский камуфляж? На призраках этих мест логичней было бы предположить форму советского образца – китель с портупеей, красная повязка с белой надписью «патруль», бриджи с красным кантом, хромовые сапоги…
Нет, что-то не то здесь. Неспроста появились эти ребята. И вряд ли они действительно заботятся о сохранности городка.
Моя машина стояла у въезда в городок возле развалин водонапорной башни – нетронутая, в целости- сохранности. На улице жара, в кабине духота, но все же за рулем я почувствовал себя гораздо уютней, чем на воздухе. Все вещи в багажнике, вода и консервы имеются, бензина хватит, как минимум, до Рубцовска, там заправлюсь – и дальше, домой. Весь Чаган вдоль и поперек облазил, нет нигде Прилеповых, и Серегу я тоже не нашел. Никто же не упрекнет меня, если я вернусь в Черногайск с пустыми руками… Никто, кроме меня самого.
Нет, никто ни в чем не упрекнет меня. Да и перед самим собой, в общем-то, есть оправдание. Ведь я сделал все, что в моих силах… Соблазн повернуть назад был столь силен, что вряд ли я смог бы перед ним устоять, если бы не парни, которые только что потревожили мой покой. Что если они представляют частную структуру, не обязательно охранную, но подконтрольную Прилепову-старшему? Может, и городок, и его окрестности зачищаются от посторонних, потому что ожидается прибытие шефа?
Я стоял на дороге, не желая разворачивать машину. Стоял и ждал, как у моря погоды. Но с погодой все понятно: она может быть хорошей или плохой, и это всем видно, какая она. И Прилепов может появиться или нет, но если да, где конкретно его искать? Ведь он же не даст мне о себе знать. А я не всевидящий, и агентурной сети у меня здесь нет.
На дороге появился знакомый «уазик». Машина ехала довольно быстро, а мне нужно было еще развернуться, чтобы уйти от нее. Не успевал я отступить, так зачем вообще суетиться? Пусть проезжают мимо, а там я сам как-нибудь уеду отсюда.
Но и на рожон лезть не хотелось, поэтому я все-таки развернул свою «Ниву», и сделал это степенно, с виду неторопливо. Я находился с «уазиком» на параллельном курсе, когда он остановился рядом с моей машиной. Правое переднее окошко опустилось, и я увидел глаза полукровки, смотрящие через прицел направленного на меня помпового дробовика. Ну вот, и огнестрельное оружие появилось…
– Уезжаю, уезжаю, – стараясь сохранять спокойствие, сказал я.
– Еще раз увижу, пристрелю! – пригрозил охранник.
Я тронул машину с места и покатил в сторону развилки, откуда собирался повернуть на Семипалатинск. «Уазик» неотступно следовал за мной до моста через речку Чаганку.
Мое непрошеное сопровождение уже собиралось оставить меня: в зеркало заднего вида я наблюдал, как они разворачиваются. И тут же, на видимом позади меня клочке неба заметил самолет. Остановив машину и заглушив мотор, я услышал шум его двигателей. А выйдя из нее, увидел, как самолет грузно заходит на посадку.
Я не был знатоком авиации, но кое в чем смыслил. Судя по всему, это был военно-транспортный самолет «Ан-12», темно-серый и, как мне показалось, без знаков государственной принадлежности. А садился он на чаганский аэродром.
«Уазик» снова развернулся в мою сторону, и мне ничего не оставалось, как сесть в машину и продолжить отступление. Охранникам явно не понравилось мое любопытство, а мне вовсе не хотелось еще раз оказаться у них на прицеле, поэтому я сделал вид, что все-таки убираюсь восвояси.
Но как только машина сопровождения, развернувшись, исчезла из виду, я тоже взял обратный курс.
Спасатель Борис, возможно, уже дома, в Тюмени, но со мной осталось его предположение о незаконной перевозке и захоронении ядерных отходов. В принципе, он был прав, не мое это дело, пусть суверенный Казахстан наводит порядок в своих владениях, если, конечно, эти махинации прокручиваются без ведома государства. Но ведь за ними мог стоять Прилепов-старший. Если так, то, возможно, он сам лично будет встречать самолет, и, может, с собой он возьмет и Гарика, чтобы приобщить его к семейному делу. Или тот уже приобщен?
Я понимал, насколько авантюрным был мой план, верней, его отсутствие. Намерение было, а плана, как такового, нет. Я знал, как проехать на аэродром: бывал там. Нужно было добраться до развилки на военный городок, но свернуть не вправо, а влево, на прямую как стрела бетонку, ведущую к аэродрому. Семь-восемь километров через открытую местность я взял легко, но это было вчера. А сегодня еще до развилки меня может перехватить тот же славянско-полуказахский экипаж. И тогда мне будет уже не до смеха.
Но, в принципе, к аэродрому можно было добраться по дороге, которая тянулась вдоль реки Чаганки, свернув с нее и проехав километра три-четыре по бездорожью. А если спросят, куда я направляюсь, скажу, что еду в Атом-Куль за сазаном размером с акулу, чучело хочу из него сделать… Эх, как бы из меня самого чучела не сделали…
Сомнения терзали меня, но все-таки я решился пойти на безрассудно-смелый шаг. Тем более что в планах у меня была повторная экскурсия в «шестнадцатый» городок возле аэродрома. Был я там – ничего особенного: контрольно-пропускной пункт, здание госпиталя, штаб. Телефонная станция, казармы, столовые, склады, жилые дома – все разрушено, хотя и не так сильно, как в основном городке. Здания целые, со всеми стенами, а местами даже с крышами, только окон нигде нет. И не похоже было, чтобы там кто-то жил. И демонтажные работы там не велись. Тихо, спокойно, и никакой охраны… Или все-таки была охрана, но неважная, и мне повезло, что я не попал в ее поле зрения. А может, меня и заметили, но не стали прогонять, потому что я не вылезал из машины.
Но сейчас на летном поле наверняка охраны вполне достаточно, чтобы справиться со мной. Возможно, там присутствуют и важные персоны, одна из которых мне так нужна, что я готов рисковать своей жизнью. Глядишь, и Серегу там обнаружу… Эх, как бы на смерть свою не нарваться, а она тоже там, ждет меня, подтачивая бруском свою косу.
Я свернул на тряскую, в рытвинах дорогу вдоль Чаганки, проехал по ней около версты, остановился. Вышел из машины, осмотрелся – вроде ничего, спокойно все, только вода мелко журчит, и где-то кузнечик стрекочет. А людей нет, не видно.
На всякий случай я переоделся, но не в защитный костюм, а в камуфляж, который также прихватил с собой. Его расцветка не очень соответствовала разнотравью казахской степи, но лучше так, чем в джинсовом костюме. И оружие я взял – финку с мощным и остро заточенным клинком.
Надо сказать, камуфляж мне пригодился почти сразу: не проехав и ста метров, я застрял в месиве из воды и грязи. Пришлось брать топор и рубить ветки, которые потом я подложил под застрявшее колесо. Сначала домкратом приподнял машину, затем установил опору из подручных средств. Измазался как черт, но машину на ход поставил. Плохо, если бы джинсы испачкал, а камуфляж не так жалко.
Я проехал еще километров семь и снова принялся рубить ветки с прибрежных деревьев. И подогнав машину поближе к реке, замаскировал ее. А дальше пешком, через поле, к небольшому зданию, которое виднелось километрах в трех-четырех от меня. Я рассмотрел его с помощью бинокля – давно не беленая кирпичная коробка с пустыми окнами, рядом дворик, огороженный одними только тумбами – основами под бетонные плиты. Сами плиты давно уже канули в Лету.
Удивительно, почему само здание не разобрали: кирпич как-никак. Впрочем, не до того мне было, чтобы забивать голову подобными мыслями. Впереди был марш-бросок по пересеченной местности, с реальной, а не учебной, опасностью. И что самое ужасное, без достойного оружия в личном арсенале.
Правда, перед самым выходом я побеспокоился о том, чтобы под завязку наполнить водкой фляжку,
