Был бы Радик слабохарактерным хлюпиком, он бы сейчас, возможно, бился в истерике, не зная, что предпринять во свое спасение. Но за свою не столь уж и длинную жизнь он побывал в таких переделках, что сейчас был далек от отчаяния. Но и банальной ситуацию, в которой он оказался, не назовешь.
На часах – четверть шестого утра. Светать еще не начало, но люди уже просыпаются. Да и машины нет, чтобы вывезти трупы куда-нибудь в лес... Сразу за домом перелесок небольшой, свалка там. Трупы там можно закопать. Но пока выроешь яму, пока снесешь тела... Нет, это не выход. Во всяком случае, не сейчас...
– Можно пока в погребе их оставить, – в испуге от своего же предложения сказала Лара.
Квартира находилась на первом этаже, и на кухне действительно был погреб. Довольно просторный. И прохладный. А в сарайчике, который находился во дворе, Радик видел рулон полиэтиленовой пленки – не бывшей в употреблении, но уже пожелтевшей от времени. Он сходил в сарай, простелил пленкой пол в погребе. Один за другим спустил вниз трупы.
Лара ему не помогала. Все это время безжизненной мумией провела на диване. Но как только Радик закрыл крышку погреба, взялась за тряпку. Нужно было смыть лужицы крови с пола. Но ее стошнило, едва только она разбавила водой первую кровавую кляксу. Пришлось Радику смывать с пола и кровь, и рвоту. Приятного в том было мало, но брезгливости особой он не испытывал. Кровь для него что водица... Как ни жутко это звучало, но так оно и было...
На службу он шел с тяжелым камнем на душе. Дома бы остаться, но нельзя. Сегодня командирская подготовка, командир бригады лично будет проводить занятия с офицерской ротой. Ни опаздывать нельзя, ни уже тем более пропускать их...
Но хватило того, что комбат не прибыл на развод. Причину его отсутствия знал только Радик. Отправившийся за ним боец вернулся без ответа. Не было Линькова дома, и машины во дворе тоже не было. Дверь закрыта, никто не отзывается... Только Радик знал, что случилось с майором. Убили его. Вместе с женой. И его самого могли убить. Если бы Артема на сантименты вдруг не пробило...
Артем – бандит, Артем – сволочь. Но, видно, осталось в нем что-то человеческое... А Линьков подлец. Хоть и жаль его было, но Радик испытывал к нему чувство неприязни. На Подольских Линьков работал, неугодных ему бандитов ликвидировал. И Радика в это гиблое дело впряг. Обманом его взял. Братва на жену наехала, помочь надо. И за бесплатно. За Казана, правда, заплатил. Но только аванс. Со второй частью тянул. А ведь Подольских должен был успеть отдать ему вторую половину. Отдал, а Линьков за это траванул... А может, и не Линьков с Подольских расправился. Может, это сам Артем... И Линьков такой, что соврет – недорого возьмет. И Артем такой же... Никому в этой жизни верить нельзя. Ни врагу, ни другу, никому... А то, что Радик в деньгах потерял, – так это ерунда. Не в деньгах дело. А в совести. Разменял он свою совесть. И, как итог, оказался по ту сторону закона. В тиски, что называется, попал: с одной стороны Артем со своими головорезами, с другой – милиция. И если его арестуют, никто не предложит ему работать на некую секретную службу. Сказки все это. Нет ничего такого. В этом жестоком мире всем на всех наплевать, в этом жестоком мире человек человеку волк. И если его арестуют, рассчитывать он должен будет только на самого себя. И хорошо, если удастся сбежать...
Домой Радик возвращался с еще большей тяжестью на душе. Весь день он убеждал себя, что верить в этой жизни никому нельзя. Убеждал и убедил. Отсюда возникла уверенность, что Лара сообщила в милицию о трех трупах в подвале. А может, Артем одумался и сам позвонил на «02». Возможно, он решил действовать по более жесткому сценарию. Кто знает, может, возле дома его поджидает подосланный им киллер.
Огнестрельного оружия Радик при себе не имел. Зато под рукой два метательных ножа. На всякий случай он рассовал их по рукавам. Но воспользоваться ими не пришлось. И дома его ждала только Лара. Непричесанная, ненакрашенная, неряшливая. Она сидела перед включенным телевизором и тупо смотрела в него. Ужином на кухне и не пахло. Впрочем, ее можно было понять. Три трупа в погребе – какой уж тут может быть ужин...
Как только стемнело, Радик взял лопату и отправился в подлесок за домом. Разгреб кучу мусора, добрался до земли, срезал то, что когда-то называлось дерном, и принялся копать, стараясь не привлекать к себе внимания. Работал он на совесть, поэтому к двум часам ночи яма была готова. Три метра в глубину. Этого должно было хватить.
Дом уже спал, когда он взялся за трупы. А они были очень тяжелыми – как назло, Артем держал при себе крепко накачанных парней. Радик мог бы расчленить их – не такое уж это было сложное для него дело, более легкое, чем тащить на себе всю нераздельную тяжесть. Но что-то подсказывало, что Ларе это очень не понравится. Она хоть и не наблюдала за ним, но спать не ложилась, а значит, могла подойти и глянуть, чем он занимается. Поэтому пришлось поднапрячься....
К четырем утра братская могила была готова. Радик снес туда и закопал тела, смешал оставшуюся после погребения землю с мусором, им же присыпал место захоронения. Еле живой от усталости, он вернулся в дом. Лара по-прежнему сидела перед телевизором. На экране белая муть, а она все смотрит в него. Смотрит, но ничего не видит. Тормошить ее Радик не стал. Время – лучший лекарь, через пару дней сама успокоится...
Еще час он искал по всей квартире пятна крови, уничтожал их. Затем начисто убрался в погребе, вымыл полы во всех комнатах и коричневой масляной краской аккуратно закрасил место, где пуля впилась в доску под головой застреленного Артемом братка. Лара сидела рядом и бездумно пялилась в телевизор. Она не спала, но на Радика ни разу не глянула.
В довершение всего он переоделся в чистое, выстирал грязную одежду, принял душ. За окнами было уже светло, когда он опустился на диван рядом с Ларой. Состояние полного не стояния. Но для него это не смертельно. В настоящих боевых рейдах он уставал гораздо сильней. Сейчас ему даже психотропный стимулятор не нужен. Посидеть немного в тишине, и этого вполне хватит, чтобы войти в тонус...
– Все сделал? – измученно спросила Лара.
– Угу.
– А дальше что?
– Не знаю.
– И я не знаю...
– Давай сделаем вид, что ничего не было...
– Сделаем вид? Сделать вид можно. А что в душе?
– Это были бандиты. Они пришли, чтобы меня убить...
– Я все понимаю. Но на душе жуткая пустота...
– Я знаю, чем ее заполнить...
Радик нежно обнял ее за плечи, попытался привлечь к себе, но Лара молча взбрыкнулась, отодвинулась от него.
– Все пройдет, и печаль, и радость...
– Не пройдет, – мотнула она головой.
– Что за пораженческие настроения?
– А если я уже потерпела поражение?
– Ну, хватит хандрить. Нормально все...
– Где нормально? Я слышала, он сказал, что тебе уехать надо. Он сказал, что может убить тебя...
– Хорошо. Давай снимем дом где-нибудь в Тихове. Поживем там до поры до времени...
– Он тебя и там найдет.
– Не найдет. Я буду ходить очень осторожно. Он не сможет проследить за мной... А где ты работаешь, он не знает...
– Он знает, где работаешь ты.
– Пусть знает. За себя я не боюсь. Я за тебя боюсь...
– За меня бояться не надо. Он тебе угрожает, а не мне. Со мной ничего не будет. А с тобой... Скажи, тебе нравилось людей убивать?
– Я никого не убивал... А если и убивал, то лишь подонков и ублюдков...
– Зачем?
– Так было надо.
– Кому надо?
