Радик уже не думал о том, что ему предстоит убрать своего бывшего друга. Он думал о нюансах, без которых невозможно качественное исполнение заказа. Он должен был самолично произвести рекогносцировку местности, просчитать возможные варианты отхода и выбрать оптимальный, произвести пристрелку оружия, подготовить средства маскировки...
Радик включился в работу. Он будет искать и обязательно найдет пути решения главной задачи. И нет Артему спасения...
Нестарьев не обманул. С чердака отлично просматривался дом, где жил Артем... А жил он там не один. На кухне хозяйничала Юля...
Шторы на всех окнах плотно запахнуты, на кухне жалюзи, но пластины повернуты так, что видно все. И Юлю видно. Элегантный халат, больше смахивающий на вечернее платье, нежели на домашнюю одежду. Но еще на ней был кухонный фартук – дорогой, с вышивкой, но явно хозяйственного назначения. Юля была хозяйкой в доме, никак не гостьей. Да и занималась она тем, что складывала котлеты в пароварку...
Возможно, это были полуфабрикаты из супермаркета, возможно, она приготовила их своими руками. Но так или иначе, это были котлеты... Радик помнил, как десять лет назад она принимала его в доме своего мужа. Денис был в наряде, она же спокойно смотрела телевизор, когда он забрался к ней на балкон. Тогда она угощала его котлетами. Собственного приготовления. Очень вкусными... Но те котлеты она лепила и жарила для мужа. И сейчас она готовила их для мужа... Нестарьев говорил, что у Артема есть жена. Кто, не сказал, но сейчас это было ясно и без того...
На улице уже поздний вечер, темное небо в отсветах ночных огней. Но Артема еще нет. И Юля пришла домой совсем недавно, сразу принялась за готовку...
Удивительное дело, Артем в криминале с головой, у Юли вроде бы свой автобизнес. А квартира какая шикарная, обстановка – лучше, казалось бы, и быть не может. Одна только кухня тысяч на тридцать долларов тянула. И при этом в доме не было прислуги... И Радик даже знал, почему. Может, Юля и была шлюхой, но хозяйка она – выше всяких похвал. Всегда у нее в доме был идеальный порядок. И сейчас все на высоте и без всякой домработницы...
В кухню забежала красивая девочка с белым бантом на голове, обняла маму сзади, ткнулась головой в ее спину, что-то сказала и снова убежала...
Артем не заставил себя долго ждать. Явился – не запылился. Рожа красная, глаза пьяные. Стоит – пошатывается, на Юлю как баран на новые ворота смотрит. Нажрался, как та скотина. Она что-то ему недовольно сказала, он ухмыльнулся...
Кухня была ярко освещена, так что ночной прицел отпадает. Радик воспользовался обычной оптикой, состыковал пьяную голову с перекрестьем. Осталось только нажать на спусковой крючок... Но выстрелить не смог. И вовсе не потому, что палец на спуске отказался ему повиноваться. До него вдруг дошло, что стекла могут быть бронированными. И если пуля не сможет пробить стекло, задание не будет считаться выполненным... А ведь стекла, действительно, могут быть бронированными, это сейчас дань не только моде, но и жизненной необходимости... Но как же тогда быть, если окна бронированы? Ждать, когда Артем выйдет на балкон, но там остекление, возможно, бронированное. Разве что он захочет покурить и распахнет створки...
Винтовку Радик не убрал, через оптику прицела продолжал наблюдать за объектом... Да, Артем для него не более чем объект. И при первом же удобном случае он его ликвидирует. И месть за себя, за Линькова и его жену здесь вовсе ни при чем. Он должен выполнить задание, этим сказано все...
Артем же разошелся не на шутку. Радик видел, как он закрыл дверь на кухню, подошел к Юле сзади, снял с нее фартук, вдруг резким движением задрал халат, а ее саму согнул в поясе... И такая волна возмущения всколыхнулась в нем, что палец сам по себе шевельнулся на спусковом крючке. И плевать, что стекла пуленепробиваемые, зато выстрел вспугнет мерзкого похабника...
Но Юля сама распрямилась и, оттолкнув Артема, оправила халат. Что-то гневно выкрикнула в его адрес, он стушевался и убрался с кухни... Не вышло у Артема ничего. Но облегчения Радик не почувствовал. Ведь этот гад все равно добьется своего – не на кухне, так в супружеской спальне. Он пьяный, он настроен на секс, и никуда Юля от него не денется...
Юля остыла, накрыла стол и позвала мужа и дочь. Артем зашел на кухню, глянул на окно, встревоженно наморщил лоб и плотно закрыл жалюзи... Понял, что может стать жертвой снайпера, потому и закрыл. Значит, не бронированные окна у него на кухне...
Радик досадливо закусил губу. Надо было сразу стрелять, так нет, сам себе голову заморочил. И еще этот приступ ревности, который он испытал, когда Артем пытался поиметь свою жену... Его испугал этот приступ. Нельзя впутывать в дело личные мотивы, так недалеко и до роковой ошибки. Что, если стекла все- таки пуленепробиваемые? Что, если бы он все-таки выстрелил, поддавшись чувствам?..
И не должен он ревновать Юлю. Она ему не жена и даже не любовница. Нет ничего между ними, кроме прошлого. У него своя жизнь, у нее своя. Она уже и забыла его в бесконечной череде дней и событий. Она – чужая жена, он не имеет никаких на нее прав... Нет, не должен он ревновать ее. Но ревнует. Ревнует же!..
Сейчас Артем поужинает, затем затащит Юлю в постель... Для них это будет буднично и банально, а Радик уже сейчас места себе не находит. Не хочет он, чтобы Юля была с кем-то. Не хочет!.. Пусть она будет без него, лишь бы ни с кем... А еще лучше, пусть она будет с ним! А почему бы и нет?.. Кто может помешать Радику сделать ее вдовой?..
Большая стрелка часов приближалась к двенадцати, когда на балконе возникло какое-то движение... В окуляре ночного прицела лицо человека казалось зеленым фосфоресцирующим пятном, но, присмотревшись внимательно, Радик выделил знакомые черты. Это был Артем. Он действительно вышел на балкон покурить. Не зажигая свет, открыл створку остекления... Теперь он точно беззащитен. Радик мог стрелять...
Но палец словно закоченел на спусковом крючке... Вспомнился вдруг момент, когда Артем не смог застрелить его. Пытался убедить себя в том, что Радик для него никто, но так и не смог спустить курок. Он оставил его в живых – с риском для себя... А ведь они были друзьями. Были. Целый год вместе щи хлебали, самый трудный год армейской службы... Из-за Юли поссорились. И сейчас Радик готов его из-за нее убить. Хотя, возможно, Артем и не предавал его тогда в учебке, может, действительно Радик сам засветился, когда лез к Юле через соседский балкон... И сейчас Артем не предавал его. Да, он спит с Юлей, но ведь на правах законного мужа. Может быть, у них любовь... А еще дочь у них. Может, она Артему и не родная, но вряд ли она будет рада его смерти...
Но все это эмоции. Прочь сантименты – работа есть работа. Радик снова совместил прицельную марку с зеленой головой объекта... Юля не услышит выстрела, но рано или поздно она обнаружит труп мужа. И с каким ужасом будет смотреть на его лопнувший череп, на кровь вперемешку с мозгами. А девчонка, та вообще заикой может остаться...
Радик опустил вниз красную коллиматорную точку прицела. Артем и не подозревает, какая участь его ждет. Смерть страшна в любом виде, но все же выстрел в сердце выглядит более эстетично, нежели в голову... «Прощай, братан. Не поминай лихом...»
Палец на спусковом крючке остановился в самый последний момент... Радик не имел права не выполнить задание. Он обязан произвести выстрел. Но ведь он мог «случайно» промазать... Смещая перекрестье вверх, он понимал, что делает непростительную ошибку. Но все же не смог остановить себя. Пуля без шума и пламени вылетела из жерла ствола, по заданной траектории прошла положенные сто метров и ткнулась в грудь жертвы аккурат под левую ключицу. Это ранение, но не смертельное...
Артем подался назад, пытаясь ухватиться рукой за образовавшуюся вдруг в теле дырку. Радик не стал наблюдать за ним. Спокойно и быстро разобрал винтовку, сложил ее в переносной контейнер, сбросил перчатки и маскхалат, под которым находилась обычная одежда, отер влажной салфеткой пыльное лицо. У него было достаточно времени, чтобы торопиться не спеша.
Парик, накладные усы, специальные вкладки в нос, чтобы расширить ноздри... Теперь он мог смело покинуть чердак и спуститься вниз. Если кто и увидит его из жильцов дома, то не распознает в сгорбленном рыжем чудаке профессионального киллера...
Глава 22
Нестарьев был мрачен, как тяжелая дождевая туча перед грозой, но громы и молнии пока не метал.
– Плохо, очень плохо...
