– Интересно... Кто же вы?
– Меня зовут Ириной. Но пацаны называют меня Ирихой... Я из Краснинска.
Вахтанг Кобидзе напрягся... Ириха. Та самая Ириха, под которой ходит весь краснинский молодняк...
– Ирихой, значит, кличут тебя, – любезный тон его сразу сменился холодным, деловым. И на «ты» перешел. Но в его взгляде она уловила невольное уважение. – Не думал, что ты такая...
– Какая?
– Женщина в тебе чувствуется, а не пацанка... Да, я слышал о тебе, беспредельщица...
– Ну почему сразу беспредельщица? – Она старалась говорить ровно, без всяких эмоций в голосе.
– А потому что беспредел творишь... Костыля замочили, Сапога, всех его людей...
– Я здесь ни при чем...
– Знаю...
– Знаешь? – Она тоже обращалась к нему на «ты».
Нельзя давать ему повода считать ее ниже, чем он. Иначе начнет авторитетом давить...
– Я знаю все...
– Так почему же бочку катишь?
– Я не качу... Если бы катил, лежала бы ты сейчас в гробу...
– Я дала вам время разобраться...
– Мы и разобрались... Но не во всем...
Как будто сам бог послал ей эту встречу. Она посылала в Москву гонцов, чтобы те забили «законникам» «стрелку». Уж очень не хотелось ей враждовать с ними. Миром хотела все уладить. Но не вышло. Вчера звонил ей Гирла, сообщил, что с гонцами ее даже и разговаривать никто не стал. А это дурной знак... А тут на тебе, один из крутых воров сам к ней пожаловал. И она не собиралась упускать свой шанс добиться покровительства «законников».
– Почему не во всем?
– Скоро сходняк у нас, все князья соберутся. На понятия вас, беспредельщиков, ставить будем...
И все же не так плохи ее дела, если Сова изволит делиться с ней тайной вестью. О воровской сходке кому попало не треплются...
– Меня, конечно, слушать не захотят...
– Само собой. Тебя просто туда не пустят... Странно вообще это, девушка – и держишь в страхе весь город...
– Ну, тебя, Сова, я не испугаю... – краешком губ усмехнулась она.
– Не испугаешь... Как жить-то дальше думаешь?
– А жить дадут? – осторожно спросила она.
– Не знаю, – честно признался он. – Ты воровскую масть в городе своем стерла. А это не прощают...
– А если ты замолвишь за меня словечко?
Он вскинул на нее удивленный взгляд.
– С какой это стати?
– Да, мы молодняк. Так вы, блатные, нас называете. Да, по вашим понятиям, беспредел творим. Но мы ведь тоже люди, мы тоже под солнцем место иметь хотим. Да и вы не святые...
– Допустим, – его взгляд теплел. Она сумела внушить ему симпатию к себе.
– Как и почему я поставила под себя команду, как подняла ее, об этом тереть я с тобой не буду. Не на исповеди... Короче, я уважаю вас, воров, и ваши законы. Но и вы тоже уважайте нас.
– Не за что...
– Вот именно, не за что. Пока не за что... А если будет за что? Вот ты, Сова, возьми нас под свою опеку. Уму-разуму научи. И мы в долгу перед тобой не останемся. И в «общак» воровской отстегивать будем, и тебя лично не обидим. Долю твою исправно будем отстегивать. И если наехать тебе на кого надо будет, «пехотой» поможем. А сила у нас немалая. Сто «быков», да все здоровые, кто спортсмен серьезный, кто после армии. В тире постоянно тусуются, знают, с какой стороны к «стволу» подобраться. И с арсеналом у нас полный порядок. Не сейчас, но скоро у каждого по «стволу» будет...
Сова не отвечал. Крепко задумался. Заинтересовало его предложение.
– Подпишусь я за вас, – наконец заговорил он. Уже как к своему человеку он обращался к ней на языке с примесью блатной «фени». – Есть в этом понт. Все в елочку, в «общак» отстегивать надо. И мне лавье не помешает. И «пехота» твоя мне нужна будет. Сечешь ты, Ириха, поляну, вкурила, как подпрячь меня... Ну все, базара нет, я – твоя «крыша», и все тут. И чтобы, пока я «добро» не дам, никакого беспредела...
– Короче, если вдруг что, буду крыться твоим именем...
– Давай так...
Глядя ему в глаза, Ирина все больше убеждалась, что нашла для себя и своей команды надежного покровителя. Теперь никто без согласия Совы и других воров не посмеет сунуться на ее территорию. А он такого согласия не даст. Ее территория – это его территория. А своего он так просто отдавать не привык...
На следующий день вместе с Совой она улетала из Сочи. Он – в Москву. А она – в Ростов. Как и советовал ей Артем, она собралась начать поиски Вадима с этого города.
– Я дам тебе скоро о себе знать... – сказал ей на прощанье Вахтанг.
Расставаясь с ним, Ирина не особенно переживала за исход воровской сходки. Уверена: Сова замолвит за нее словечко, и ее оставят в покое. Так будет!
Ростовский военный госпиталь она искала недолго. Просто села в такси и сказала, куда ехать. Если бы она так же легко нашла Вадима... Но его там не было. Зато она узнала, что парня переправили в Москву. В тот же день и вылетела в столицу. Покидая госпиталь, она уже знала, что Вадим потерял ногу...
2
Вадим лежал на койке и смотрел в потолок. Он уже почти смирился с мыслью, что навсегда останется инвалидом. Но ни матери, ни Ирихе по-прежнему о себе знать не давал. Он боялся представить себе, как они будут жалеть его, успокаивать, говорить всякую бессмыслицу.
Совсем скоро он окончательно выздоровеет, пусть и на костылях, но начнет ходить. Какая-то благотворительная организация из Америки должна была прислать в госпиталь партию отличных протезов. Один из них, возможно, достанется ему. Немного тренировки, и он бросит костыли, будет держаться на своих двоих. А постепенно и хромота при ходьбе исчезнет. Ведь не до основания же ему ногу отняли, даже не до колена... Вот тогда он и вернется в Краснинск. Никто и знать не будет, что он безногий, только мать. И Ирихе ничего не скажет...
– Вадим, к тебе гости, – въезжая в палату в инвалидной коляске, весело сообщил ему Игнат Сомов.
Вот уж кому не повезло. Осколок угодил в позвоночник. Никогда ему не подняться со своего кресла на колесах. Но этот не боится жалости к себе... Вадим ему даже завидовал.
– Кто? – приподнимаясь на койке, спросил он.
– А сейчас увидишь...
И он увидел, как в белом халате, накинутом на плечи, в палату входит Ириха. Радостная улыбка на лице, в глазах резвятся веселые бесенята.
– Ириха... – пошевелил губами Вадим.
Он попробовал улыбнуться, но ничего из этого не вышло.
– Эй, пацан, хорош киснуть, – приободрила она его, останавливаясь возле кровати.
Ни «здравствуй», ни «привет»... Сейчас он снова видел в ней давнюю отвязную пацанку.
Ну, ну, веселись, веселись. Посмотрим, как запоешь, когда узнаешь, что я инвалид...
Вадим приготовился к самому худшему.
– Как ты узнала, что я здесь? – спросил он, пряча от нее глаза.
– А это не твое дело... Ты, я смотрю, совсем припух. Ни слуху ни духу...
– Мне было плохо...
– Эй, эй, ты мне туфту не гони... Плохо ему было... А ну-ка давай, вставай, домой пора...
– Ириха, ты не знаешь...
– Я все знаю, – резко отсекла она. – Ступню ты свою душманам оставил. Подумаешь, керня какая... Вставай, домой пора...
